Леша, нежно-преданно смотрел в глаза матери.
Мать смотрела в глаза сыну выжидательно-насмешливо.
– Ну что, милый сын?
– Мам… зуб адски болит. Дай денег на стоматолога.
– Иди в поликлинику.
– Государственную?!! – Леша был в ужасе от такого жестокого ответа матери. – Они же мне все зубы испоганят.
Вздохнув, мать сдалась. Ненадолго же ее хватило.
– Ну, и сколько же тебе надо?
– Ммм… ты дай пятьсот долларов.
– Ты что?! Одурел? – Пришла очередь матери поражаться.
– Да ладно… Ну, я же принесу сдачу…
– Ага, – скептически сказала мать, но отсчитала пять зеленых купюр и протянула их сыну.
Тот радостно схватил добычу и круто повернулся. Тут он заметил сидящую на диване Аню, которая все еще что-то обговаривала с плутоватым молодым человеком.
Леша плюхнулся возле нее. Аня повернулась к нему с легкой ироничной улыбкой. Этой улыбкой она сказала парню: «Я знаю, что ты сын моей работодательницы, но ты даже не представляешь, с кем ты связываешься». Но он не прочитал этого, и полушутя, обнял Аню за талию.
Матвей сидел, боясь пошевельнуться. В тот момент ему казалось, что если он просто поставит чашку с чаем на стол, он уже не сможет сдержать себя и придушит этого верзилу.
– Нюрочка, – Леша заглянул ей в глаза бесконечно нежно, – пойдем вечером на дискач.
– У тебя же зуб болит, – парировала Нюрочка.
– Так я сейчас вылечу, – не уменьшая нежности, протянул Леша.
– Нет, – решительно остановила его Аня. – Мне на сделку ехать. Потом сходим.
Встав с дивана, она окликнула брюнетку:
– Наташ! Тогда подгони машину потом на Вернадку, не забудь.
– Да-да, – пробурчала брюнетка, вся погруженная в игру.
Аня бросила на стол ключи от машин и вышла из комнаты. Матвей спешно вышел следом.
Они поднялись по лестнице наверх. Путь лежал через спальню хозяев. Как и во всем доме, здесь валялись игрушки, которых в детстве Матвея, пришедшемся на тот же период, и в помине не было. Бесконечное количество картриджей, Барби, кукольных домиков, машинок на пульте управления и прочее-прочее.
Тут стояла исполинская кровать с массивными спинками, огромный телевизор Panasonic, резной комод антикварного вида. Справа была еще одна комната, не отделенная дверью.
Аня с Матвеем вошли в небольшую комнату, запланированную, наверное, как гардеробная или что-то подобное. На полу поскрипывал паркет. У окна стоял тяжелый письменный стол, обитый зеленым сукном. Он игриво поблескивал медными ручками многочисленных ящиков. Но Аня подошла не к нему. Она прошла мимо детской кроватки с деревянными прутьями к стенному шкафу. Это были две обыкновенные двери не слишком аккуратно крашеные белой краской. Пока Аня возилась с ключом к шкафу, Матвей разглядывал кроватку. Небольшое стеганое одеяльце, ярко-розовый жираф рядом с подушкой. Но тут он заметил, что один из прутьев кроватки отломлен и аккуратно приложен на место, так что со стороны и не заметно. Кажется, в этой кроватке видит сладкие сны очень ушлый малыш.
Аня отворила дверцы, и шкаф представил взорам свои внутренности. До самого потолка он был завален одинаковыми пухлыми папками «Дело №». Запахло архивом.
Аня вытащила втиснутую сбоку папку, отнесла ее на стол, раскрыла, и стала перекладывать бумаги. Документы были все свежие. Это были рукописные листы с подписями и бумаги, отпечатанные на машинке, утвержденные фиолетовой печатью. И вот, наконец, она нашла свеженькое, хрустящее голубое свидетельство и какой-то машинописный бланк. Взяв со стола ручку с пятью разноцветными стержнями внутри, она нажала на синий и написала на бланке число и подпись. Затем, папка отправилась обратно в свое хранилище в стенном шкафу.
– Все, больше нам тут делать нечего, пойдем.
– Куда теперь?
– В центр. Поедем на метро.
Забежав в гостиную еще раз, Аня забрала какой-то сверток, стоящий в углу, а Матвей поблагодарил за чай и попрощался.
Когда молодые люди вышли на улицу, Матвей осведомился о том, куда они направляются.
– Поедем на Сивцев Вражек. Мы расселяем коммуналку, и у нас сегодня заказана машина, которая перевезет все барахло жильцов. Доберемся на метро, потому что моя «Победа» едет с Наташкой в другое место. Надеюсь, ты не против?
– Ну что ты, конечно нет. Такой прекрасный день. Пройтись – это замечательно.
Они перебежали Алабяна возле магазина «Диета» и пошли к метро через дворы. Лена спешила. Она не опаздывала, просто находилась в общем спешащем ритме времени. Матвей следил за тем, как шуршат высокие каблуки ее светло-серых сапожек по тропинкам, еще не закованным в асфальт, но укрытым теплым ковром осенних листьев. Она поигрывала полой пальто, держа одну руку в кармане, а второй придерживая сверток. И хотя лицо ее было задумчиво, губы всегда сохраняли намек на улыбку, чтобы никто не мог усомниться в ее жизнерадостности. Матвей загляделся и чуть не прослушал ее вопроса.