– Ну-с, молодой человек, – обратился он к Матвею. – Покажите нам, пожалуйста, квартиру, откуда необходимо вынести вещи.
Матвей несколько опешил от такого изысканного обращения водителя грузовика, но быстро опомнился и предложил господам следовать на третий этаж.
– Лифта нет, конечно, – со злобным самоудовлетворением прошипел грузчик.
– Алексей, ну какой лифт, прости господи! Ты видишь, архитектура конца девятнадцатого, – рассердился водитель на товарища.
Тут они услышали, как на третьем этаже открылась дверь, и из квартиры полетела страшная брань, крики, визг.
– А ну пошел прочь, сволочь окаянная! Всю душу вымотал, скотина! – верещала какая-то тетка.
Ей вторили другие женские голоса, и из их криков можно было понять, что они полностью солидарны с соседкой, что тот, чье имя не называлось, действительно сволочь, подлец и самая, что ни на есть распоследняя пьянь.
Матвей побежал скорее наверх, чтобы в случае необходимости защитить Аню.
Вбежав в квартиру, он узрел гурьбу теток, сгруппировавшихся напротив угла, где на старом сундуке сидел затравленный пьянющий мужичок в синих трениках, шлепанцах и майке-алкоголичке, явно из той же коллекции кутюрье, что у грузчика и водителя. Мужичок был в разы меньше любой из окруживших его теток, рожа у него была небритая, а в глазах зияли тоска и боль.
Женщины наступали на затравленного и горели желанием вышвырнуть на лестницу, чтоб не мешался, пока вещи грузят. Мужичок отмахивался и отнекивался, пока, в какой-то момент в нем ни проснулась Обличительная Сила. Он поднял мутные глаза на окружавших его и заговорил:
– Что вы меня поучаете!? Чего вы хотите? Вы!!! Как… теперь… ПРОСРАЛИ СТРАНУ!!!! ПРОСРАЛИ!!! – вся тоска и боль вылились в этом страшном реве.
Тут как архангелы подошли вежливые грузчики. Тот, что в пиджаке, подошел к мужичку и стал ему бормотать на ухо какие-то их мужские заклинания. Несчастного увели.
Настало время интереснейшего времяпрепровождения, когда мебель, десятилетиями не покидавшая своих насиженных мест, начинает вдруг срываться с места, подниматься в воздух и переноситься вниз, без всякой помощи новомодных штучек вроде лифта, в грузовик.
Не обошлось без пианино, чрезвычайно тяжелого, вследствие того, чтобы было плотно набито пакетами с гречкой. Был и исполинский шкаф, ради которого пришлось снять с петель дверь. И, конечно, чрезвычайное количество всевозможной утвари, узелков, мешков, ящиков и прочего. Проплыла мимо Матвея и радиола.
Часа за полтора почти непрекращающегося марафона грузчиков, которые ко всему прочему оказались еще и некурящими, беспрерывных женских вскриков, воплей, споров и всех тех житейских особенностей, которые сопровождают погрузку мебели при переезде, наконец, закончили.
Остались только старый коричневый чемодан с металлическими скобами на антресолях, сапоги (что-то из осень-зима ‘78) и две сгоревшие кастрюли. Все это принадлежало девице, прописанной в квартире, но на памяти жильцов появившейся от силы один или два раза. И тут выяснилось страшное.
– Тазика-то зинкиного нет, – заявила одна из дам.
– Как нет?! – всполошилась другая.
Всполошились все.
Начался галдеж, из которого было понятно, что тетки страшно переживают за потерю тазика и необходимо срочно найти виновного и понять, как случилась пропажа.
Аня взирала на этот гомон с минуту, затем, решив прекратить сию бессмыслицу, сказала громко, чтобы плюнули на тазик и садились в подъехавшие такси.
Но Аня неверно оценила масштаб ситуации.
– То есть, как это плюнуть?! – загалдели тетки. – Она приедет и решит, что таз мы украли. Это что ж такое! Мы тазик не крали, нам чужого не надо. Мы люди может и бедные, но честные.
Прекратить просто так это было невозможно. Аня отвела в сторону Матвея.
– Слушай, дружище, сделай доброе дело, сбегай в хозяйственный за углом, купи ты им таз.
Матвей помчался выполнять поручение – ситуация его позабавила. Уже через несколько минут он вернулся с новым сияющим эмалированным синим тазом.
Тетки с презрением посмотрели на сие приобретение. Наконец, одна не выдержала:
– Он же синий.
– И что?
– Так тот зеленый был.
Аня взревела и потребовала, чтобы все немедленно сели в такси.
Наконец, грузовик, в сопровождение двух серых волг, скрылся из виду. Наступила звенящая тишина. Матвей с Аней поднялись наверх. Роскошная четырехкомнатная квартира с высокими потолками, тяжелыми дверьми, паркетом на полу и окнами в полстены. Квартира казалась огромной. Особенно, после того, как ей дали дышать, увезя весь этот бесконечный хлам.