– Спасибо! Передадим обязательно. Можете не сомневаться, – застрекотал Петька.
– И сами, ребятки, попейте, – крикнула им женщина вдогонку.
Как только братья отошли, Петька припал губами к ведру и стал жадно пить молоко.
– Ты что делаешь! – остановил его Славик.
– Так нам же разрешили.
– Очнись, Петро, ты еще успеешь насытиться, тут дети голодают. Пойдем лучше к тому мальчишке в тельняшке, ждавшего сестру, которого днем встретили просящим кушать.
– Но ведро Шабалиным передать просили, – напомнил Петька с молочными «усами».
– Значит, нужно перелить сколько-то… Еще бы найти во что.
– Смотри, вон на огороде фляжка сохнет. Может, в нее? – привык с ходу решать проблемы Петька.
– Так это ж чей-то огород и фляжка чья-то… – протянул сомнительно Славик. – А вон у изгороди банка стоит. Она больше похожа на бесхозную. Нужно только вымыть.
– О, а я, кажется, колонку вижу.
Братья промыли найденную банку под колонкой. Аккуратно наполнили ее парным молоком, стараясь не расплескать ни капли и направились к дому, возле которого днем встретили голодного мальчонку.
Постучали в дверь. На пороге оказалась в легком дырявом платьице девочка. А следом вышел мальчик в знакомой водолазке.
– Ребята, это вам.
– Спасибо. – Девочка прижала банку к груди, словно куклу, поднесла ко рту, сделала маленький глоточек и подала братику. – На пей, Гриша. Господь нам посылал сегодня уже кусок хлеба, а теперь молочка.
Ребенок жадно стал глотать молоко. Но видимо, не допил, и протянул сестричке.
– До свидания, – попрощались с детьми братья.
– Хотелось еще молока налить им, – признался Слава. – Но ведь и Шабалиным надо.
– Прости, я отпил еще было… – виновато сказал Петя.
– Да ладно, совсем не много. Я тебя вовремя одернул.
– Правильно и сделал. Слав, ты чего там замешкался.
– Сирень за изгородью красивая. Подумал, вот все как в мире удивительно. Где-то война, смерть, пули, – все то, о чем Аркадий сейчас рассказывал. – А небо вон как прояснило, чистое-чистое, и сирень цветет в мае, как ей положено. Жизнь идет своим чередом, несмотря на человеческие страдания.
– Да ты, философ… Нарви лучше сирени, – надоумил брата Петька, который встал с ведром молока посреди дороги.
– Это еще зачем? – Славик округлил глаза от изумления.
– Хозяйским дочкам подарим. Для настроения. Пусть хоть улыбнутся. Весна все-таки.
– А это идея, – и Слава сломил несколько пышных веточек, на ходу соорудив два нежных букета.
– Ишь как стараешься! А я заметил, что она тебе приглянулась… – Петька подмигнул двоюродному брату и заметил, как Слава в ту же секунду вспыхнул румянцем
– Кто?
– С косичкой, конечно. Кудряшку-конопушку себе присмотрел, – довольно выпалил Петя.
– Так, присматривай – не присматривай, все равно нам ничего не светит, – вздохнул Вячеслав.
– Это еще почему? Подумаешь, постарше. Тебя-то всего на год или пару лет, может. А я… я вырасту успею! – приосанился Петя. – Вот увидишь.
– Ага, ты сам-то подумай. Решил тут навсегда зависнуть? Когда вырастешь – Родину защищать запишут. А оттуда не много кто возвратится. Ну когда еще война закончится, если еще 43-й…
– Так через два года. Ну кто меня на фронт таким отправит? Разве что в партизаны.
– А домой, я так понял, возвращаться ты уже передумал? – уставился на брата Слава. – Ты, Петро, так не шути. Бабушка и твои предки сто шкур с нас с Родей снимут, если мы вернемся без малого…
– Хм, ну да, оставаться здесь перспектива не из лучших, – согласился Петька. – Не то чтобы я струханул, но дома с мобильниками, компами как-то будет попривычней. Да и родители ждут нас, конечно, уже, наверное, все обыскались.
– Вот именно. Идем давай. Нас заждался уже, наверно, Радик.
Через несколько метров довольный Петька снова огорошил брата:
– Слушай, Слав, есть идея и получше!
– Ты снова про девчонок?
– А давай и с собой в подвал заведем. И попробуем вывести с нами. Прикинь, как они удивятся, когда увидят деревенский дом с ванной и водонагревателем, а еще ноутбук и сотовые телефоны! – тараторил Петька с горящими глазами.
– Решил удивить! А вдруг она окажется тебя не на четыре года старше, а прилично так.
– В смысле?
– Ну лет так на семьдесят семь! – выдал Слава.
– Ты чего несешь такое? – возмутился Петя.
– Сам-то посуди. Если мы вернемся домой, на что я, конечно, очень надеюсь, то на дворе будет XXI век. Сколько лет пройдет, если здесь мы оказались в тысяча девятьсот сорок третьем?