Кусая губу отвернулась к лесу: пушки полубата больше не стреляли, а за деревьями едва слышно подвывал мотор. Она едва успела надвинуть на голову гарнитуру ПУ, как в низину выскочила серая коробка с тускло-желтым пятном номера на башне. И не осталось в мире, кроме этого ненавистного танка, опушки и кустов перед просекой, за которыми двигалась другая, более крупная, туша…
— Бронебойный! Радек, после выстрела заводи!
Грохот ударил через наушники, отозвался звоном в броне. Самоходку привычно качнуло. Вешку обдало пороховой вонью.
«Не вижу». В прицеле медленно заклубилась пыль.
Ахнула со звонким эхом пушка Ивкова.
— Не вижу!..
Словно отвечая, рядом вывернул землю фугас, сыпанул по броне осколками и комками грунта. В прицеле прояснилось.
— Бронебойный!
Руки сами справились с наводкой.
Сыто клацнул затвор.
Нога толкнула педаль спуска.
«Не попала!»
— Бронебойный!
За мутью рывками двигался серый борт. Норовил выскочить из прицела. Невольно загоняя себя в топкую низину. И когда очередной рывок умер не начавшись, Вешка толкнула педаль спуска.
«На!»
— Радек! Назад!
Она едва успела отстраниться от прицела — самоходка почти прыгнула назад, за дом. В памяти отпечаталась картина: высверк пламени над моторным отделением среднего танка, застывший ЛПВ-17 — вспомнила таки название легкого танка — из башенного люка которого вываливается фигурка в черном…
Очередь малокалиберной пушки пробила сруб насквозь, брызнула щепой и с визгом прошла над самой башней. Ее оборвал выстрел Ёнча… Стали вдруг слышны короткие очереди пулемета с опушки, а справа из-за спины — взрывы тяжелых снарядов.
— Помник, осмотрись!
Сама прильнула к визору ПНП, пытаясь рассмотреть происходящее слева. Выглянуть из башни не решилась — пули ощутимо клевали броню, свистели над головой.
В оседающей пыли и сизом дыму нашла самоходку Ивкова — Ёнч поменял позицию, укрывшись домами. И, кажется, выход из просеки не наблюдал.
— От леса стрелки палят, — доложил очевидное Мушков. Голос его звенел возбуждением даже в ПУ.
«Не может быть, что так быстро все закончилось…»
Повернула призму ПНП чуток вправо: позиция МЗА казалась целой. Но их выстрелов она не слышала. Не было целей? Погибли?..
Видеть, слышать, знать! Вбитые учебой инстинкты командира вопили заглушая канонаду. И мешали им стучащие по башне пули— в стали после каждого попадания гудело эхо, зудом отдавалось в теле. Чесаться хотелось. Прижала ларингофоны к шее:
— Радек, еще назад! — перекричала гул и канонаду. Уцепилась в рукоять ПНП.
Самоходка опять прыгнула назад. Покатилась качаясь на неровностях. «НП справа, не раздавим».
— Командир, за гребнем. Только верхушки леса вижу! — прохрипел в ТПУ заряжающий.
— Стой!
Сорвала наушники и бросила себя наверх, за борт башни, в обилие звука.
Справа и сзади кипел, булькал выстрелами бой. Туда, в тявканье чужих пушек волотовыми молотами, раскачивая землю, долбил тяжелый калибр… Весна просквозила взглядом вокруг. Махнула рукой спрыгнувшему на землю Ивкову. Пригнувшись, так чтоб не видеть опушки, побежала к полуразваленному фугасом, трещащему молодым пламенем, дому. Нырнула к земле у основания сруба. Слева шумно лег Ёнч.
— Здорово ты его!.. — возбуждение рвалось из него на каждом выдохе. Блестело в глазах. Готовилось выплеснуться потоком слов.
— Тебе видно зенитчиков, что там у них?! — осекла его Вешка.
— Живы. Мы им целей не оставили…
Вешка вгляделась в угол лабаза — ни движения. Лишь шевелится лениво какой-то лоскут. Вот только цели еще остались — гудели моторами в лесу на разные голоса. А вот стрелки замолчали, потеряв из виду самоходки.
— Отползи, — пихнула кулаком плечо Ивкова. Протянула себя локтями вперед, к почерневшему торцу бруса, глянула вниз из завесы травы.
Замер у околицы ЛПВ. Застыли у его гусениц черные фигурки двоих танкистов.
У болотины завяз по брюхо подбитый ею танк, дымное пламя плясало над мотором. Тек дым из открытых люков развернутой пушкой на Вешку башни.
Выше и правее, почти у самой опушки, полускрытый кустами и холмиком, перекосился бронетранспортер с коротким хоботком противотанковой пушечки над десантным отделением…