- Помник, не отвлекайся, - бросила не открывая глаз. По шороху поняла - отвернулся к полю.
Еще раз растерла лицо. В сознании кричали, толкались, теснились, боролись за внимание и главенство: "В укладке у меня и у Ёнча всего 9 бронебойных! У остальных и того нет!" - "Мушкова надо занять чем-то!" - "У Радека это случайно получилось, или понимал, что делал?" - "Наблюдение! Как мы просмотрели визит к подбитой "шестерке"? Рядом ведь стоит!" - "Как же громко сверчок поёт!" - "Что на полуночи? Что так гремит?!"... Не оглохнуть в этой какофонии помогало еще не оставившее ее состояние, что пришло во время налета в деревне. Мечущиеся вопросы не множили хвостов ассоциаций, логических цепочек - ответы были рядом, стоило только сосредоточиться на проблеме. Но даже на это нужны были силы! А еще вместе с последней мыслью исподволь наползал недавно пережитый страх. Страх маленького человека перед громадой события, перед неспособностью что-то изменить, бессмысленностью усилий. Не в силах убить его, девушка прибегла к испытанному методу - погнала волей, болью сведенных челюстей. До хруста зубов... Аж стон вырвался.
- Ты чего, командир? - вскинулся заряжающий.
- Ых... - Весна выдохнула, заставляя себя расслабить челюсти. Невнятно, спеша, ответила: - Ничего. Все нормально, Помник... Ты кем был до армии?
"С Радеком ведь сработало. А попробует... я сильнее".
Мушков оторопело уставился на нее, забыв про наблюдение. И пришлось привстать, поднять глаза над броней, торопливо оглядывая пространство перед позицией.
- Пильщиком в стройуправлении, - пробормотал заряжающий, но Вешке было уже не до его ответов.
- Смотри, Земелов вон там. - Для наглядности она ткнула пальцем, - за кустами, ему подбитую "шестерку" если и видно, то только силуэт башни...
Дождалась, пока подчиненный перестроит внимание с оборванного разговора, и продолжила:
- С нашего места танк видно хорошо. До гусениц...
Помник нахмурился, во внешних углах глаз сформировались напряженные морщины.
- Оцени просматриваемое расстояние между деревьями и танком? - девушка демонстративно отвернулась к полю, последовательно пробегая взглядом от одного ориентира до другого.
- Шагов... пять-шесть...
- Пробежать за мгновение не успеешь. - Уже надорванный, хриплый голос стал каркающим, жестким до скрежета. - Наблюдатель с нашего места должен увидеть хоть краем глаза. Хоть сморгнув... Мы с тобой просмотрели. Туда лекари наведались, а мы ни сном, ни духом...
Мушков молча развернулся к полю. Грязными пальцами протер глаза. И не выдержал:
- Что там?
- Всех убило, - тихо ответила Вешка, чувствуя тягучесть слюны. Сглотнула.
В лесу за кормой самоходки захрустели шаги.
Время. То нет его - замирает сонным покоем. Бывает идет, шагает мерной поступью пешей колонны. Чаще бежит вприпрыжку, скачет от дела к заботе. Случается летит, сметая потоком событий... А иногда, как теперь, таится хищником. Сжимается перенапряженным клубком тяжелых мгновений, готовится к рывку.
Весна скосила глаза к запястью, на циферблат. До полудня еще два с лишком часа. Сколько всего случилось за утро. И сколько еще случится. Скоро. Почти сейчас - даже кожей это чувствуется.
- Помник, кончайте скорее уже!
Шарканье черпака по баку стихло и тут же возобновилось опять. Да, только Мушкова наблюдавшего за наполнение котелков она и могла понукать. Владелец черпака был вне ее власти. "Зато командиру батареи подчиняется".
Она усмехнулась, вспомнив недовольную физиономию старшего нарядника - целого начальника продуктово-питательной части. Комбат явно не поскупился на выражения, когда ставил задачу накормить бойцов.
Из-за башни донеслось возмущенное перешептывание:
- Эй! Чего так мало?
- Сколько положено.
- Здесь меньше.
- Всем поровну. Вот смотри.
Черпак опять заскреб, на этот раз о тонкую стенку котелка.
- Уговорил. Благодарствую.
- Погоди. Девку вашу кликни... - фразу оборвала короткая возня и стук сдвигаемых котелков.
- Я те щас морду разобью! Еще раз ее девкой назовешь!.. - треск ткани, шлепок. - Ах ты!
- Чё творишь, сученыш!..
- Отставить! Нарядник Мушков! Занять наблюдательный пост!
Едва дождавшись пока заряжающий, позвякивая котелком и флягами, старательно отворачивая лицо, устроится в башне, скользнула через борт.
- Что? - прошипела. Главповар поправлявший ворот войнерки аж назад подался.
- Тащ линком, - торопливо козырнул и тут же расправил плечи, возвращая себе положенную солидность, - Командир батареи приказал изъять у вас хлеб и сало, полученные в деревне. В вашем присутствии поделить на боевые расчеты батареи, включая вас.
"Сволочь наетая". Мысль отразилась в глазах, была прочитана и понята хозяйственником. В спину вонзился невысказанный мат.
- Я сейчас, - Мушков шустро нырнул вниз, в боевое отделение. И вскоре сунул у руки Вешке черное от машинной грязи полотенце. Та только вздохнула, оценив будущий синяк на скуле заряжающего.
- Продолжай наблюдение
- Есть.
Глядя, как главповар ловко нарезает ровными кусками хлеб, успокоилась. Наверное потому еще, что рассмотрела покалеченную правую кисть и следы ожогов на левой руке. "А ведь он танкист. И успел погореть". Неприязнь ушла.
Пользуясь затишьем взялась за кашу. Странно, голод сводил живот, но первая же ложка перловки, с луком и топленым жиром, пошла трудно, встала колом где-то в районе ключиц. Вешка рефлекторно сглотнула слюну.
- Запейте, - отвлекся от ритуала дележки нарядник. - Сейчас воды налью. - Склонился вниз под корму самоходки. А уши девушки уже уловили накатывающий с полуночи лязг гусениц.
- Наши... - прошептал давешний нарядник, уцепившийся за борт башни. Внизу завозился Радек.
Первая "двадцатка", облепленная фигурками людей в неразличимого цвета форме, развернув башню в сторону закатного леса, стремительно катилась по тракту к станции. Позади, плохо различимая в поднятой пыли, на перекате замерла вторая.
- Это... их только двое что-ли? - потерянно простонал Помник.
- Похоже на то, вон сколько народу на броне тянут. Человек шесть, кажется, - нарядник оказался самым глазастым. Или надумал больше всех. Сама Весна рассмотрела только четверых уцепившихся за поручни башни и одного лежащего на моторном отделении.
Танк, между тем, резко тормознул около разбитых транспортера и пушки. Качнулся гася инерцию. Открылся большой люк на башне и показалась голова в танковом шлеме. Что-то сказала "пассажирам".
- М-мать, - выдохнул нарядник, - какого они там встали?!
С противоположной опушки коротко простучал пулемет - над головой Вешки со щелчком срубило листья. А через вдох длинная очередь смахнула людей с "двадцатки".
- !!!
Лежавший на моторе так и стался лежать, еще один замер рядом с широкими катками. Только трое пригибаясь укрылись за насыпью.
- М-м-м... - стон вырвался из горла девушки. Нарядник зашелся матом.
А трагедия на шоссе продолжала разворачиваться: танк начал рывками доворачивать вправо, и лежащее под бортом тело зацепило траками, потянуло под гусеницы.
- Да что же он делает?!
- Не видит он! У него башню заклинило! - прохрипела Вешка - горло опять схватил спазм.
Из-под насыпи закричали. Танк замер. Один из спешенных танкистов поднялся на тракт и прикрытиваясь танком, начал вытаскивать тело из под гусениц. Не смог, и на помощь ему поспешили остальные. О лежащем на моторном отделении они, похоже, забыли. А пулемет все захлебывался очередями.