— Я за тобой, — Ирина покосилась на Дашу, — собирай вещи.
— Зачем? — удивилась девушка. Одна сторона её лица была красной, видимо мать ударила её ладонью.
— Я позже объясню, это желание Олега. Я помогу вам.
Девушке собирать было немного. Это происходило под ругань и мат матери, но никто и слова ей больше не сказал. Ирина не уходила из квартиры, терпеливо ждала Таю и лишь убеждалась, что девушка она симпатичная и своеобразная.
Привезя её в загородный дом, Ирина рассказала о том, что знает о плане Антона и попытается ему помешать. На 12 июля были забронированы билеты самолётом до Чикаго. Но эту неделю нужно было тихо пересидеть вдали от дома, иначе Антон найдёт способ совершить задуманное. Здесь он никогда не догадается её искать, и душа Ирины была спокойна. Олега она предупредила, осталось выхлопотать визу девочке и сделать загранпаспорт.
15
Нет, не забыла Даша его, хоть и старалась. Девчонки с курса приглашали на дни рождения, вечеринки, на которые Тая не ходила. Там были парни, приглашали её танцевать, кто-то провожал домой, один даже подвозил на своей машине. Но всё это было не то.
Даша думалао нём. С самого начала она чувствовала, что в их отношениях много равнодушного с его стороны, что просто физическая близость держала его возле, но она влюбилась. Как же можно всё это рассказать своему сердцу, убедить себя, что не нужен тебе этот парень. Что он не любит тебя… Когда ты любишь…
Шло время, которое должно было разъединить их окончательно, но оно не лечило. Глядя в другие мужские глаза, девушка вспоминала его. Мишу Гришаева. И не продолжала больше знакомств с парнями.
Когда Ирина Роторова забрала Таю к себе домой, Даша увидела впервые Мишу за долгие месяцы и украдкой наблюдала за ним, стараясь сохранить в памяти его лицо, чтобы потом вспоминать, втайне от самой себя лелеять мечты, что всё у них по-прежнему. И когда он заговорил с ней, девушка очень удивилась.
— Плохо всё это кончится, говорю тебе, — с мрачным выражением лица сказал Миша.
— Если у Таи появилась такая покровительница, думаю, нет, — возразила девушка. Она неловко засунула пальцы в маленькие кармашки голубых шорт, быстро взглянув на парня.
Миша повернулся к ней и подошёл ближе, остановившись в метре. Он и забыл, какой немыслимый оттенок у её красивых глаз.
— Слушай, у меня есть предложение. Хочешь — пошли ко мне? — он хотел казаться беззаботным и развязным, но она внутренним чутьём поняла, что Миша не сразу решился на эти слова, что за ними стоят дни и дни мыслей.
— Зачем? — немного насторожилась она, и по её взгляду он понял, что будет не так-то просто начать отношения с ней снова, если вообще возможно.
— Музыку послушаем, у меня фильмы хорошие есть. Ничего такого — не подумай, — его губы лукаво улыбнулись, а глаза сказали о честной лжи. Ему бы хотелось всего такого.
Девушку кинуло в жар, щёки загорелись румянцем, против своей собственной воли она ощутила невероятное притяжение. Потому и отказала.
— Наверное, в другой раз. Я сейчас занята. Пока, — она сделала три шага назад и махнула рукой. Через минуту её фигурка исчезла за углом дома, а Миша тяжело вздохнул. Но на душе было легко — начало длинного пути положено. Но не обратно. На этот раз у них будет всё по-другому. И ей не всё равно. Это точно.
Ирина приезжала к девушке каждый день, привозила продукты, вещи — бедненькая была совсем раздета. Постепенно Тая понравилась ей ещё больше, и уже не удивляло, что мог её сын найти в этой замкнутой, всегда мрачной особе.
Ирине было очень жаль девушку, она видела, какое окружение её воспитывало, когда приехала за ней, и оставалось только очень удивляться, что девушка стала не такой же грубой хабалкой.
— Больше ничего не нужно? Это с собой в дорогу возьмёшь, — махнула женщина на маленький флакончик шампуня. — Отличный, как раз для твоих тонких светлых волос.
— Спасибо, — Тая каждый раз смущалась, когда мама Олега привозила ей не только еду, но и массу всякой косметики.
— Я всегда хотела дочь после Олега, — улыбнулась она, отчего синие глаза женщины осветились изнутри — это девушке очень напомнило любимого. — Но Антон не хотел никого. Я думаю, он вообще равнодушен к детям. Так, знаешь, чтобы были, как у всех. И всё. Так что терпи мою назойливость. Отвезла бы тебя в салон красоты, да нет времени на это. Лучше уж сиди пока здесь — в Штатах сходим.
Тая целыми днями бродила по дому и двору, ничем особенно не занимаясь. Она была само ожидание, 12-е число приближалось, а на душе было так легко и свободно!
Отец Олега больше не угрожал ей, впереди — встреча с любимым. Всё складывалось как нельзя лучше, даже не верилось, что это вот так запросто возможно. В её жизни это бывало редко. В пятницу, за день до вылета, позвонил Олег и сказал, что планы поменялись, каникулы начались раньше, и он сам прилетит, как только сможет. Ирину это озадачило, но она решила дождаться сына, чтобы делать какие-либо выводы. О Тае она всё ему рассказала, на что он ответил, что она правильно поступила — спрятала её от отца. С Таей же он говорил быстро и, как показалось встревоженной девушке, как-то равнодушно.
Она загрустила, нехорошее предчувствие вдруг нахлынуло на неё. До самого вечера в субботу, когда они должны были вылетать, Тая сидела в огромной гостиной, забравшись с ногами в глубокое кресло, и смотрела, как за окном потухает солнце. Много мыслей было в её головке, но все они страшили. Казалось, что кто-то стоит рядом и нашёптывает ей о будущем.
Невесёлом, одиноком, разбитом будущем. Без Олега его просто не существовало, как не существовало и её.
Странные мысли ей лезли в голову, но вместе с тем такие пугающе ясные, что Тая в возбуждении души не заметила, как кто-то вошёл в дом и появился перед ней в гостиной.
Она так испугалась этой фигуры, что в первую секунду не могла произнести и слова и даже двинуться. На квадратном бельгийском ковре стоял Антон Роторов и издевательски ухмылялся. Он сложил на груди руки и наблюдал за девушкой, как за странного рода животным.
— И что ты тут делаешь? А, знаю — скрываешься от меня. Да? — как-то не по-доброму весело спросил он. — Но я тебя и не искал, а вот то, что ты тут — мне противно. Твоё место в той конуре, откуда ты пришла.
Он резко шагнул к ней, отчего девушка вздрогнула, и поднял её за ворот тонкого шёлкового халата серебристого цвета — размер был её, значит, тут без Ирины не обошлось. Тая упёрлась руками в подлокотники кресла, вытаращив на него в страхе глаза. Её выражение лица было комичным, и он усмехнулся, встряхнув её, как щенка.
— Ты пешком отсюда пойдёшь, поняла? Но в моём доме не останешься.
Он брезгливо толкнул её на пол, отчего Тая больно ударилась бедром о журнальный столик. Весь халат перекосился на ней, обнажив белое худое плечо и стройные ноги почти до бёдер.
Рот Антона перекосился от этого зрелища, подстилка сына вызывала в нём противоречивые чувства, и это раздражало ещё больше. Он ненавидел девку за то, что она влезла в его жизнь, и вместе с тем, Антону нравилось мучить её, издеваться, показывать её место.
Она была очень молода и очень нездорова душой, он знал об этом, видел в её полубезумных огромных глазах. И то, что она пыталась однажды покончить жизнь самоубийством — только подтверждало его домыслы.
Тая развернулась к нему лицом, судорожно сцепив халат на груди, пытаясь прикрыть обнажённое плечо.
— Да оставьте же меня в покое! — закричала она, вся её поза говорила о негодовании и смелости, которой раньше и в помине не было.
— Что? — тихо спросил мужчина, прищурив свои чётко очерченные тёмные глаза. Если бы Тая знала его лучше, больше не произнесла бы и слова.
— Что я вам сделала? Оставьте нас в покое, мы хотим просто спокойно жить! Это же немного! Зачем вы портите жизнь нам? — её голосок звенел под высоким потолком, отражаясь от тяжёлой мебели, большие глаза горели искренностью. Она сейчас была так честна и открыта, что Антон чуть не зааплодировал.
— Пошла вон из моего дома, дешёвка, здесь ничего твоего нет, — сквозь зубы прохрипел он, обнажая зубы в жестокой улыбке. — Ты не стоишь даже того, чтобы ходить по этим коврам. Иди в свою общагу, там и живи, зачем ты сюда пришла? Вон пошла, я сказал!