Тут он вспомнил. Бумажник остался лежать в сумке. Кевин искал там батарейки для плеера.
— У вас были кредитные карточки?
— Да. Все там.
— Надо немедленно известить компанию, выдавшую вам кредитную карточку. Как только у нас появятся сигналы, что ею воспользовались, мы сразу установим его местонахождение.
— Но Кевин не умеет пользоваться кредитными карточками…
Миссис Маккальстер была в растерянности. Она вновь потеряла своего маленького сына и ничего не знает о нем. К тому же при нем солидная сумма денег. Хоть бы его не ограбили или не дай Бог… Керри заплакала.
Седрик, служащий гостиницы, подсчитывал мелочь. Это был упитанный малый, гладко выбритый, с аккуратно прилизанными волосами.
— Знаешь, Седрик, — сказал ему управляющий, мистер Клерк, — неприлично считать чаевые при людях.
— Да? Хорошо, — Седрик спрятал мелочь в карман.
Мистер Клерк не сводил глаз с Кевина. Малыш, непринужденно болтавший с администратором, показался ему подозрительным и очень его заинтересовал.
— Иди-ка и разузнай мне все про этого мальчика, — мистер Клерк кивком головы указал на Кевина.
— Хорошо.
Седрик направился к администраторскому столику.
— Пора отнести вещи этого господина в номер, — сказала ему мисс Браун.
Седрик послушно остановился в ожидании указаний.
— Я надеюсь, вам понравится в нашей гостинице, — она мило улыбнулась Кевину. — Когда появится отец, не забудьте ему сказать, чтобы он спустился к нам. Нужно кое-что подписать.
— Непременно, — Кевин любезно поклонился доверчивой «тетеньке».
— Я могу взять ваши вещи, сэр?
Кевин отдал свой рыжий портфельчик. За день он так натаскался, что даже этот небольшой груз давил на плечо.
Они прошли к лифту.
— Герберт Гувер останавливался в нашей гостинице.
— Это певец?
— Нет. Это президент США.
Кевин был приятно поражен. Все-таки «Плаза» — не последняя гостиница в Нью-Йорке.
Они прошли по коридору, застеленному мягким бежевым ковром, и остановились у одной из белых дверей.
Вскоре Кевин очутился в необыкновенно роскошных апартаментах. В глаза сразу бросилась гигантская кровать метра в четыре с изящно выточенной спинкой.
— Ничего себе…
Великолепная мебель красного дерева, миниатюрные светильники над кроватью, чудесные кремовые обои, дорогие картины на стенах в золоченых рамках — все это говорило о том, что у Кевина недурной вкус. Он снял один из самых дорогих номеров.
Кевин сбросил кроссовки. Они надоели ему за день. И сразу почувствовал ласковую теплоту пушистого бежевого ковра.
— Замечательно!
Кевин заглянул в ванную. Белоснежная, просторная комната с огромной, до блеска начищенной ванной. На полочках аккуратно выставлены шампуни, дезодоранты, кремы для бритья, несколько видов зубной пасты, одеколоны, словом, все предметы утреннего и вечернего туалета.
— Отлично! Шикарно! И места много. Меня устраивает.
Кевин вернулся в комнаты. На роскошном белом камине стояла высокая хрустальная ваза с цветами. Он достал один из цветов, понюхал.
— Хорошо пахнут, — и поставил на место.
Кевин открыл холодильник. Тут-то его голодные глаза еще больше загорелись. Невероятное множество прозрачных пластиковых пакетиков с несколькими видами сосисок, колбас, ветчины, филе самых дорогих рыб, спагетти, салаты, самое разнообразное печенье, шоколад, напитки. При виде этого аппетитного изобилия у Кевина потекли слюнки.
— Как здорово!
Пока Кевин разглядывал содержимое холодильника, Седрик открыл его портфель и достал кредитную карточку. «Питер Маккальстер» — быстро пробежал он глазами.
Но Кевин не был зевакой и сразу заметил чрезвычайное любопытство служащего гостиницы.
— Эй, что ты там делаешь?
Седрик несколько смутился. Он не ожидал, что мальчик окажется таким внимательным. Он быстро сунул карточку назад.
— А я как раз хотел ключики от комнаты положить в вашу сумку, — Седрик осклабился. Ему было неловко за собственную неосторожность.
— Вам их отдать? — он позвенел связкой маленьких ключей.
— Да, лучше отдайте мне, — Кевин забрал ключи, скорчив строгую гримасу.
Он не позволит какому-то лакею обвести себя вокруг пальца. Конечно, появление ребенка в гостинице без родителей да еще с кучей денег подозрительно, но не виноват же он, что вынужден отдыхать один. Родители опять оказались растяпами и улетели без него. Но он и так прекрасно себя чувствует и не нуждается в попечении.