Миссис Маккальстер послала База проверить, нет ли Кевина на стадионе.
Через полчаса тот вернулся, не найдя своего младшего брата.
Тем временем голоса гангстеров в доме-образце затихли. Кевин сидел у чердачного окна, всматриваясь в далекие огоньки вечернего городка. На улице совсем стемнело. Поднявшийся ветер разогнал сгустившиеся было тучи. Вечернее небо украсило множество звезд.
Темень обступила дом со всех сторон. Но ее тотчас спугнули. Где-то несмело чиркнул кузнечик, ему ответил другой, и вот уже загремели, зазвенели они со всех сторон, и, казалось, что переливается, звенит горьковато пахнущий полынью воздух и робко мерцающий звездный свет.
Кевин решил во что бы то ни стало выбраться из дома. Для этого он связал между собой несколько найденных на чердаке веревок и надежно закрепил один их конец за выступающий из стены крюк. Затем он осторожно выбрался на покатый чердачный козырек и, крепко держась за веревку, стал медленно спускаться. Он преодолел половину пути, когда на пороге, под болтающимся в воздухе мальчиком, неожиданно появился Марк. Очевидно, перед сном он вышел подышать свежим воздухом.
Немного постояв, глубоко вдыхая свежий вечерний воздух, он загорланил песню про старого лоцмана:
Мальчик висел на веревке ни жив, ни мертв от испуга.
«Если сейчас он поднимет голову, мне — конец», — пронеслось у него в голове.
Кевин стал осторожно подтягиваться на руках, спеша поскорее очутиться обратно на чердаке. Однако ему это сделать было не так-то легко, поскольку Маэстро не был в ладах со спортом. На уроках физкультуры в школе его часто ставили в пример, как не надо делать то или иное упражнение.
Однако чувство страха заставляло мальчика, хоть и с трудом, но все же двигаться вверх.
Марк продолжал петь во всю мощь своих легких:
«Только бы он не кончил петь, — думал мальчик, отчаянно напрягая мышцы рук, — иначе он услышит меня».
Из дома вышел Харри. Он с презрением посмотрел на Маринелли и грубо его одернул:
— Ты чего разорался?
— Я не ору, я пою. А что, нельзя?
— Идиот, ведь могут услышать!
— А, точно, я и не подумал.
С минуту гангстеры стояли молча, вглядываясь в темноту ночи. Кевин наверху тоже затих и притаился, повиснув на веревке. Затем сообщники вновь заговорили.
— Господи, какая тишина, какой свежий воздух! — умилился Харри.
— Да, когда слишком много чистого воздуха, голова начинает болеть.
— Да нет, именно в таких местах человек чувствует, что дом — его крепость.
— Харри, а ты видел последний матч по кик-боксингу?
— Нет, — коротко ответил шеф и подумал про себя:
«Ну и дубина же этот Марк! Кретин полный, да и Луис не лучше. Боже, с кем мне приходится работать!».
— О, это был отличный матч, — продолжал Марк, не замечая презрительного выражения на лице у главаря. — У меня есть друзья кик-боксеры, и я тоже хочу заниматься кик-боксингом.
В запале Маринелли замахал своими тощими кулаками, показывая Харри, как он дрался бы на ринге.
— Ха! На! Вот! А! У!
В это время Кевин все же добрался до чердачного козырька, подтянулся на руках и оказался у долгожданного окна. Быстро и бесшумно смотав веревку, он нырнул на чердак. Там Маэстро в изнеможении упал на пол, дыша от невероятного напряжения, как загнанная лошадь.
«Если бы в этот момент меня попросили бы повторить то, что я сейчас сделал, — думал, тяжело отдуваясь, Маэстро, — то я, наверное, лучше сдался бы гангстерам добровольно».
«Может быть, все же Джудит знает, где мой сын?» — подумала миссис Маккальстер и набрала телефон ее дома.
— Здравствуйте. Вы дозвонились до дома Уайли. Если вы хотите что-то передать, говорите после сигнала, — приятным женским голосом проговорил автоответчик.
— Хэллоу, это миссис Маккальстер. Я беспокоюсь о Кевине: его до сих пор нет дома. Когда придете, пожалуйста, перезвоните мне. Спасибо, — и она положила трубку.
Из своих комнат попрощаться с матерью перед сном пришли сестра и братья Кевина. Поцеловав каждого в щеку, миссис Маккальстер отправила их спать. Баз сидел в своей комнате и слушал музыку. Чтобы не огорчать детей, Керри решила не говорить им о своих опасениях насчет Маэстро.
«Где же Кевин? Это так не похоже на него, — мучительно размышляла мать, присев на диван. — А может, он здорово обиделся на меня из-за своих моделей?».