Взор Кевина остановился на полочке с видеокассетами. Фильмы ужасов.
«Рембо», «Аллигатор»… Кевин перебирал, читая названия фильмов. А, вот он, «Ангелы с грязной душой»! Тот самый фильм, который дядя Фрэнк запретил ему смотреть вчера и с треском выпер из комнаты, словно шелудивого щенка.
Ты просчитался, милый зануда, дядюшка Фрэнк. Кевин увидит его. И не только его.
Кевин сходил на кухню, достал из холодильника кусок шоколадного торта, который чудом уцелел от вчерашнего ужина, важно уселся в самое большое и мягкое кресло, в котором обычно сидел отец, и включил видеомагнитофон.
— Я ем всякую дребедень и смотрю чушь по ящику. Попробуйте остановить меня.
На экране мелькали омерзительные рожи, одна ужаснее другой. Лысый, с выбритыми бровями и выпирающей квадратной челюстью говорил другому, маленькому и кривоногому:
— Если ты сию минуту не уберешься отсюда, я испоганю твою рожу свинцом. Раз, два, три…
Раздались выстрелы. Раздирающий хохот лысого, смакование крови… От ужаса и отвращения Кевин закрыл глаза.
А мерзкий тип продолжал гоготать, глядя прямо на Кевина.
— Мама! — закричал мальчик.
Ему стало страшно. Казалось, что эта грозная образина смотрит на него и сейчас убьет, как того сморчка.
Кевин быстро нажал клавишу «stop».
Миссис Маккальстер, спокойно дремавшая на своем кресле, внезапно подскочила. Ей вдруг показалось, что знакомый детский голос звал ее издалека. Она протерла глаза и стала нервно рыться в своей сумочке.
— Что такое?
У нее было плохое предчувствие. Они что-то забыли, что-то очень важное. Керри опять перебирала в памяти; плита, вода, утюг, свет… Нет, не то, не то…
— Это тебе только кажется, — Питер был невозмутим. — Мы собирались в спешке. — И уткнулся в газету.
— Ты выключил кофемолку?
— Да.
— Гараж закрыл?
На минутку Маккальстер задумался. Он пытался вспомнить. Точно! Он не закрыл гараж. Утром он замешкался и забыл это сделать.
Миссис Маккальстер прислонилась к спинке сиденья. Гараж? Нет, все равно не то. Они не сделали еще что-то. Более важное. Глубоко внутри нее поселилась тревога. Мысленно она перебирала каждый свой шаг, сделанный утром. Перед глазами мелькали комнаты, кухня, столовая, спальня… Чердак! Миссис Маккальстер вскрикнула. Кевин! Боже, они забыли Кевина!
От ужаса она едва не лишилась рассудка.
Ненси, Фрэнк, стюардесса, пассажиры, сидящие рядом, стояли возле бледной, дрожащей Керри. Ее трясло. Ненси махала платком. Стюардесса, миниатюрная молоденькая девица, держала стакан воды.
Керри пробирал озноб. Она судорожно глотала воздух. По щекам градом текли слезы.
Как она могла… Забыть Кевина, милого, маленького, беспомощного ребенка! Что с ним теперь будет?
А в это время милый, беспомощный сын миссис Маккальстер в шапке, куртке, перевязанный шарфом, снаряжал санки для героического прыжка. Он стоял у лестницы на втором этаже и мысленно прочерчивал предстоящий полет. Потом он уселся в санки, пожелав себе ни пуха ни пера, резко оттолкнулся и… Санки с бешеной скоростью скакали по ступенькам. Со свистом проскользнув по холлу, Кевин, зажмурив глаза, вылетел на улицу. Подобно самолету, он взвился в воздух и, проделав несколько «па», провалился в сугроб.
Не на шутку испугавшись собственной выдумки, он едва опомнился. Чувствуя, что остался жив, Кевин открыл глаза. Туловище по самую шею застряло в снегу. Сердце бешено колотилось. Первый в своей жизни каскадерский трюк он с достоинством выполнил. Это еще раз доказывало, что никакой он не трус. Посмотреть бы на физиономию База, если б того спустили на санках с лестницы.
Раскапывая снег, Кевин выбрался из сугроба. В глазах было темно, звенело в ушах. Кружилась голова. По спине стекала холодная вода. За шиворотом у него было куча снега, который начинал таять. Шатаясь, с трудом волоча санки за собою, Кевин поковылял к дому.
Окружающие изо всех сил пытались успокоить вышедшую из себя Керри Маккальстер. Она рвала на себе волосы, горько причитала, проклиная собственную нерасторопность и прося Господа спасти ее маленького мальчика.
— Мы сделали все, что в наших силах. Но телефон ваш не отвечает, — сказала стюардесса.
От этого сообщения миссис Маккальстер стало совсем дурно. У них нет никакой связи с домом. Они так и не узнают что с мальчиком. О… Это было выше ее сил. Она проклинала свою жестокость, свою холодность по отношению к ребенку. Почему она отвела его на чердак? Если бы она не сделала этого, все было бы по-другому. Но как она не вспомнила утром, что Кевин спит наверху? Она даже ни на секунду не подумала о нем. Бедный, бедный, покинутый мальчик. Она представила, как он плачет сейчас, зовет ее. От этих мыслей ее сердце заныло.