Керри стояла молча, вытаращив на незнакомца опухшие от слез глаза, не понимая, что же ему нужно.
— Я — король среднего Запада. Вы, наверное, слышали: «Полька, полька…»
Керри отрицательно замотала головой. Надо же, еще один сумасшедший. Но она продолжала терпеливо слушать, ей хотелось узнать, что же этот громила мог ей предложить.
— Я просто думал, что вы узнали нас. Много лет назад наши песни были очень популярны. Не слышали: «Поцелуй меня, полька», «Полька-твист», «Двойная полька»? Нет?
— Это песни?
— Да. Песни. В начале семидесятых мы были очень известны. И продали шестьсот двадцать три пластинки.
— В Чикаго?
— Нет. В Шекгольме. Там они были очень популярны.
Толстяк без умолку болтал, рассказывал о своих музыкальных успехах. Конечно, он был очень мил и забавен, но Керри не понимала, почему он подошел к ней. Не рассуждать же о музыке.
— Вы сказали, что можете мне помочь? — не выдержав, Керри перебила занимательную для него самого болтовню.
— Да. Я немножко отвлекся, — толстяк почесал за ухом. — Наш полет отменили, и мы наняли небольшой автобус. Тот парень, — он указал на такого же здоровяка в такой же желтой фирменной куртке, только с бородой. Керри любезно ему улыбнулась. — Вы видите его?
— Да, да.
— Он договорился, чтоб нас довезли до Нуоки. Насколько я знаю, вы из Чикаго. У вас возникли проблемы…
— Да, — Керри закивала. — Мы забыли сына дома.
— Боже мой… — толстяк понимающе покачал головой. — Вы хотите добраться до Чикаго?
Керри нетерпеливо кивала. Ей хотелось побыстрее узнать, что же он мог ей предложить.
— Ай-я-яй. Какое горе. Мы можем вас подвезти, ведь это недалеко от Нуоки.
— Вы можете меня подвезти? — Керри не верила своим ушам.
Она готова была броситься на шею этому смешному великану и расцеловать его.
Это же надо, а она приняла своего спасителя за сумасшедшего. Какие неожиданные шутки преподносит жизнь. Помощь тебе предлагается там, где ты абсолютно не ждешь.
— Вы подвезете меня? — переспросила Керри, все еще не веря своим ушам. Она так отчаялась, что уже не верила в чудеса.
— Конечно! — улыбнулся толстяк Гаспар Ленский, — только вы не возражаете, что в дороге будете вынуждены слушать нашу музыку?
О, ей все равно. Она готова ехать на крыше, лишь бы сегодня увидеть Кевина.
— Музыку? Я? Конечно, не возражаю!
Она поедет домой! Она спасена! Нет, она знала, верила — Всевышний услышал ее молитвы и не оставил в беде.
Целый день Марвин и Гарри следили за домом. Они поставили машину поодаль, чтобы не быть слишком заметными, «не светиться», как любил выражаться Гарри.
Его не покидало сомнение, что его дружок что-то напутал. Среди окрестных жуликов не существовало никакого Змея. Что-то здесь было не так. Тем более Марвин — глупец. Гарри не очень-то ему доверял.
Они торчали здесь с самого утра, не спуская глаз с дома Маккальстеров. Уже темнело. Марвин ерзал, крутился. Ему надоело сидеть в машине. Хотелось есть, черт возьми. Но Гарри строго приструнил его, сказав, что есть будут тогда, когда выполнят свой замысел.
Вскоре они услышали, как где-то рядом захрустел снег. Тут они увидели маленького Кевина. Он вышел из дому, спилил небольшую елочку во дворе и, отряхнув от снега, потащил в дом. Он готовился к Рождеству.
— Смотри, — хмыкнул Гарри. — Да-а. Похоже, нас провел пацан из детского сада.
От удивления у Марвина отвисла челюсть. Такого не может быть! Он ведь отчетливо слышал голоса, но Гарри резко оборвал его оправдания, сказав, что дружок страдает галлюцинациями.
Ни о чем не догадываясь, Кевин украшал елку. Свежий аромат разносился по комнате. Кевин посыпал елку серебристым дождиком, вешал ослепительно переливающиеся разноцветные шары, пестрые маленькие фигурки зайчиков, белочек, медвежат. Он собирался уже нацепить гирлянды, как услышал шорох за окном. Кто-то ходил возле дома.
Кевин прислушался. В окне появилась знакомая физиономия. Он узнал типа с золотым зубом.
— Папа, ты мне поможешь? — сказал Кевин как можно громче.
Физиономия исчезла. Отчетливо послышались быстрые шаги. Кевин бросил гирлянды, подбежал к окну и, став сбоку, приложил ухо.
— Ты помнишь того пацана, что мы видели вчера? — спросил Гарри у Марвина, сунувшего нос в замочную скважину.
— Ну…
— Он живет здесь.
Марвин с недоумением посмотрел на довольную рожу приятеля.
— Боже мой, если ребенок здесь, значит, и родители здесь.
— Да нет же. Он один, — круглая физиономия Гарри расплылась в улыбке.
— Ты что, хочешь вечером прийти сюда? — спросил Марвин. Ему показалось, что дружок немного свихнулся. — Здесь же ребенок.