— А сколько лет вашему сыну?
— Он уже совсем взрослый. У него своя семья.
— Но если вы скучаете, почему вы не пойдете к нему?
Старик Моргви опустил голову.
— Я боюсь, что если я приду, они не будут со мной разговаривать.
— Почему вы так думаете?
— Ну… я не знаю, — старик даже немного растерялся от такого вопроса. Сам он никогда не задумывался над этим. — Я не думаю, что это обязательно произойдет, но… Все-таки я боюсь, что они прогонят меня.
— Вы не обижайтесь, — сказал Кевин, — но вы слишком стары для того, чтобы пугаться. Он был уверен, что бояться могут только дети.
— Страх присущ как молодым, так и старым, — Моргви грустно вздохнул.
Он страдал. От скуки, от одиночества, от бессилия что-либо исправить. Но Кевин все-таки так не считал. Он не верил, что бывают тоже дети, которые не могут простить своего отца. Это ведь кощунственно и бесчеловечно. Тем более, когда отец такой жалкий и старый. Разве можно оставлять его одного в одиночестве?! Кевин пытался немного успокоить старика, уговорить пойти к сыну, внушить ему маленькую долю надежды.
— Это уж точно, — сказал он.
И рассказал о том, как долгое время боялся спускаться в подвал. Ему постоянно мерещились разные привидения, черти, злые духи и всякая ерунда из старых детских сказок. Конечно, сами по себе все подвалы страшны и наводят на неприятные мысли. Но вчера он спустился туда, решив устроить небольшую уборку. Сначала он испугался, по телу пробежали мурашки. Но когда включил свет, все прошло.
— Что ты этим хочешь сказать?
— А то, что не бывает неразрешимых проблем, — по-философски серьезно рассудил Кевин.
Еще никто и никогда не разговаривал с ним серьезно, считая его легкомысленным глупышом.
— Вы должны обязательно пойти к своему сыну, — серьезно говорил Кевин. — Если он не будет с вами разговаривать, то по крайней мере, вы узнаете это. И вам нечего будет опасаться. Вы будете абсолютно уверены в ваших отношениях. Лично я, если бы был на месте вашего сына, то обязательно поговорил бы с отцом. Тем более в канун праздника.
Старик Моргви рассеянно пожимал плечами. Возможно, Кевин и прав, но как тяжело решиться на этот шаг, когда не знаешь, что тебя ждет.
— В конце концов, — добавил Кевин, — вы это делаете не ради себя, а ради вашей внучки. Она скучает по деду и ждет подарков.
Да, ему очень не хватало этой маленькой девочки. Малыш оказался на редкость проницательным и как будто читал его мысли.
— Я посылаю ей чек.
— Это хорошо, что вы так делаете, — вздохнул Кевин. — А вот мои бабушка и дедушка не понимают этого и вечно присылают какие-то вязаные свитера с птицами и разными крокодилами.
— И что в этом плохого? — спросил старик Моргви.
— Что? За это же можно схлопотать по морде!
И он принялся увлеченно рассказывать о своей школе, о тамошних нравах, о том, как одного парня отлупили только за то, что у него была куртка с вышитым динозавром. В их учебном заведении не любили подобного искусства, считая его пошлостью и извращением.
Взглянув на часы, Кевин увидел, что уже поздно и пора возвращаться домой. Еще нужно подготовиться к визиту «гостей».
— Мне было приятно общаться с тобой, — сказал старик Моргви.
— И мне тоже, — Кевин улыбнулся.
Он был счастлив, что больше не надо бояться сердитого старика, посыпавшего солью дорожки. Теперь он не сомневался, что все страсти, которые рассказывал Баз, не более чем небылицы, плод богатой фантазии.
Как будто тяжелый камень свалился с души Кевина.
Ему было приятно, что с ним говорили как со взрослым, прислушиваясь к его словам. Это вселяло уверенность, что он, Кевин, вовсе не так глуп, как все привыкли считать.
Мальчику очень хотелось, чтобы семья вернулась к старику, и его родные тоже поскорей приехали. Скучно возвращаться в пустой дом, когда знаешь, что тебя не ждут.
Кевин встал, чтобы уйти, а старик продолжал сидеть.
— А как же вы?
— Я еще посижу.
Да, Кевин понимал, что старику не хотелось возвращаться домой. Здесь, в церкви, он хотя бы чувствовал присутствие родного человека — своей внучки, хотя они и не разговаривали. А дома его ждали одни безмолвные стены. У него не было друзей, знакомых, к которым он мог бы пойти. А может, просто не хотел. Потому что чужие люди не могут заменить семью.
— И все-таки вы поговорили бы со своим сыном, — сказал Кевин на прощание.
— Я посмотрю, — на лице угрюмого старика появилась добродушная улыбка. — С Рождеством тебя!