— Посмотри, что ты сделал! — орал дядя Фрэнк.
На полу валялись полуразмокшие от пепси и молока остатки пиццы, перемешанные со стеклом разбитых стаканов.
— Урод несчастный!
Глаза Кевина наполнились слезами. Его никто не любил. Его проблемы никого не интересовали. Им было главное, что он сделал, и совершенно неважно почему? Какие холодные, слепые люди!
От обиды Кевину хотелось разрыдаться. Но он не допустит столь непростительной слабости. Не хватало, чтоб его еще называли слюнтяем.
Все молча, с немым укором смотрели на Кевина. В их глазах были отвращение и неприязнь. И ни капельки сострадания.
Кевин опустил голову. Его большие уши горели, отчего казались еще несоразмерней по сравнению с худощавым лицом и треугольной головой.
— Пошли наверх, — строго сказала мать.
— Почему?
— Заткнись, — сказал отец.
— Спокойной ночи, Кевин, — ехидно оскалился Баз.
Да, он, Кевин, был здесь абсолютно ненужным и лишним. И зачем только родители произвели его на свет? Он ведь был и останется для них только обузой.
Миссис Маккальстер взяла сына за руку и повела из кухни. В прихожей она натолкнулась на полицейского и парня из пиццерии. Они продолжали терпеливо ждать.
— О… простите, — сказала она. — Здесь все сошли с ума. Дети, брат из Огайо прилетели сегодня.
Миссис Маккальстер достала деньги из кошелька.
— Почему ты не принес мне пиццу с сыром? — спросил Кевин.
Парень только усмехнулся. Семейка! Полдня надо ждать, чтобы получить расчет.
— Спасибо за чаевые, — сказал он и быстро удалился. И так потерял столько времени.
Полицейский продолжал осматривать комнаты.
— У вас здесь какая-то встреча?
— Нет. Мы отправляемся в Париж. У нас каникулы.
Лоснящаяся физиономия полицейского оскалилась. Кевин заметил сверкнувший золотой зуб. Неприятный тип.
— Вы летите в Париж?
— Да. Завтра утром мы отправляемся туда.
— Это великолепно!
— Извините, — любезно улыбнулась миссис Маккальстер и кивнула на сына, — Я должна отвести его наверх. А потом я с вами поговорю.
Она потащила упирающегося Кевина.
— Обо мне можете не беспокоиться. Я уже поговорил с вашим мужем. И о доме тоже не беспокойтесь. Он в надежных руках, — крикнул полицейский им вслед и направился к выходу.
Теперь он выяснил все и мог с чистой совестью уйти.
Миссис Маккальстер волокла Кевина за шиворот. Он упирался, топал ногами, кусал ей руки.
— Я не хочу, чтобы ты говорила так обо мне!
Они остановились у дверей на чердак.
— Поднимайся наверх, — в тоне миссис Маккальстер слышались презрительные нотки.
— Я и так наверху, глупышка.
Миссис Маккальстер открыла дверь на лестницу, ведущую на третий этаж, который в доме называли чердаком.
— Третий этаж? — взвыл Кевин. — Ты хочешь, чтобы я пошел туда? Но там страшно.
Это было слишком. Он не сделал ничего такого, чтобы сидеть в этой дыре. Тем более Баз говорил, что по ночам там ходили привидения и бегали крысы. Ну уж нет. Только не это.
— Не беспокойся, — сказала ему мать. — К тебе придет Фулер.
— Я не хочу спать с Фулером. Ты же знаешь. Он мочится под себя.
— Ну хорошо, — вздохнула миссис Маккальстер. — Положим его отдельно. Все. Иди. Уже поздно.
За день она порядочно устала от шума, беспорядка, от капризов детей. Ей хотелось спать. Тем более, что завтра нужно вставать рано.
Кевин лениво поднимался по лестнице. Мама была не в духе. И спорить не имело смысла. На полпути он остановился. Все-таки наказание было несправедливо.
— Все ненавидят меня в этой семье, — грустно произнес он и вопросительно посмотрел на мать.
— Может, ты попросишь Санта-Клауса подарить тебе новую семью?
— Не нужна мне никакая семья! — со злостью выпалил Кевин. От гнева у него горели уши. — Я не хочу жить вместе с вами! Я не хочу видеть тебя и никого из других членов моей семьи!
Теперь он сказал все, что думал. Пусть знают, что не очень-то они ему нужны.
— Я надеюсь, что ты это не серьезно, — вздохнула миссис Маккальстер. У нее разболелась голова.
Кевин — трудный ребенок. С самого его рождения они не могли найти взаимопонимания. Но это был ее сын и надо воспринимать его таким, каков он есть.
— Ты будешь чувствовать себя очень неуютно, если завтра проснешься и никого из нас не увидишь.
Кевин усмехнулся. Вот еще! Да он только и мечтает об этом. Но похоже, это только мечты, которые никогда не сбудутся.
— Ничего подобного. Я буду рад. Можете убираться куда хотите.
— Если ты еще что-нибудь скажешь, тогда это непременно случится.
— Я надеюсь, что таких кретинов, как вы, я больше не увижу! — сказал Кевин и побежал по лестнице.