Он стоял так близко, что мог с легкостью прикоснуться к ней. Кэсси отвела взгляд, не скрывая смущения.
Ее нервозность неприятно задевала его. Когда-то он держал эту женщину в своих объятиях, целовал ее губы, а она страстно отвечала на поцелуи, тесно прижималась к нему.
Грей старался дышать медленно и глубоко, борясь с желание заключить ее в свои объятия. Интересно, как повела бы она себя сейчас.
В это время Кэсси облокотилась рукой о стол, стол покачнулся, и Грей отодвинулся от нее.
Грей понимал, что должен держать себя в руках, не совершать ошибок, если хочет, чтобы все получилось так, как он задумал. Тем более, что Кэсси, похоже, с ним не согласна.
— Тебе надо поспать, — сказала она. — К такой темноте, как здесь у нас, надо привыкнуть. Даже в небольшом городе, как Мисандерстуд, улицы освещают фонари, а у нас только звезды на небе.
Грей почувствовал заботу в ее голосе.
— Со мной все в порядке, — успокоил он ее. — Да, давно не стоял в темноте под открытым небом и не смотрел на звезды. Как красиво! У тебя замечательный дом, Кэсси. Чудесный сын. Ты имеешь право гордиться тем, чего достигла.
Она пожала плечами и посмотрела ему прямо в глаза.
— А я и горжусь. Действительно горжусь, — повторила она, словно удивляясь, что подобная мысль никогда не приходила ей в голову.
Инстинктивно он протянул руку и погладил ее по щеке.
— Откровенно говоря, я приехал сюда с серьезными намерениями. Я думал и о кольце, и о брачном контракте, — признался он.
По тому, как она вскинула голову. Грей понял: такого она не ожидала.
— Но я сказала тебе…
— Тсс, — успокоил он ее. — Я подозревал, что ты не одобришь этой идеи. Просто хочу немного вмешаться в твою жизнь, войти в доверие к Робу, пригласить его погостить у меня, если он захочет.
Она пристально посмотрела на него.
— Но тебя это не устраивает, верно? — По его голосу трудно было понять, сочувствует он ей или собирается проявить твердость.
Кэсси показалось, что ее загнали в угол, и единственным желанием было спрятаться, притвориться, будто Грея вообще не существует, и тогда некому будет укорять ее в совершении поступков, за которые следует отвечать.
— Верно, но, видимо, ничего нельзя поделать, — признала она. — Правду трудно скрыть.
— Я буду играть по-честному, — пообещал он.
— Не сомневаюсь. Ты всегда играешь по-честному и поступаешь так, как надо.
Он жил по правилам, которые диктовало ему чувство долга. Кэсси же во всем поддавалась своим эмоциям. Вот и сейчас она почувствовала опасность. Грей стоит слишком близко, и если она не избавится от него сейчас, то потом будет высматривать его в окно, прислушиваться, не раздастся ли его голос, да мало ли какие несбыточные мечты могут появиться у нее.
— Сколько ты собираешься прожить в этом трейлере? Ведь у него протекает крыша. Что подумает Роб?
— Значит, буду молиться о том, чтобы всегда светило солнышко. — пошутил Грей. — Надеюсь, что Роб больше заинтересуется мной, чем крышей у меня над головой. И что он простит нас за наши ошибки. Хочу, чтобы у нас все было хорошо.
Кэсси кивнула, стараясь не думать о том, что он гладит ее рукой по щеке.
— Я позвоню тебе утром, — сказал Грей, и она почувствовала, как тепло разлилось по ее телу.
— Позвонишь мне? Из трейлера? — шепотом переспросила она, стараясь сохранить спокойствие.
— Кэсси, даже здесь, под звездами, технического прогресса никто не отменял. Я позвоню тебе из машины. У меня есть телефон. Завтра жду тебя с Робом в гости.
— Пожалуйста, Грей, не пытайся купить расположение моего сына. — Кэсси не могла забыть об обещании Грея взять Роба в Мисандерстуд, навестить Джейка. Он сказал, что подождет с этим, но…
— Я не стану подкупать его, Кэсси. Не волнуйся, — пообещал он.
Грей стоял совсем близко. Его губы почти касались ее губ. Если он поцелует ее, она знала, что ответит. Кэсси боялась пошевелиться. Грей словно загипнотизировал ее.
Попыталась вдохнуть, но обнаружила, что не может. Еще немного, и… Но он поднял голову и повторил:
— Не волнуйся.
«Я все придумала», — решила Кэсси. Отрывисто кивнув, она повернулась и пошла к дому.
Грей всегда отличался благородством. Он никогда не пытался ее подкупить. В этом не было нужды, ведь она всегда питала к нему слабость. Доказательством служит тот факт, что сейчас именно он поступил разумно, отстранившись и тем самым предотвратив опасность поцелуя.
Собственная слабость была ей отвратительна, необходимо как можно скорее избавиться от этого недостатка. Правда состояла в том, что она не могла рисковать и вновь оказаться под воздействием обаяния Грея Александера.
Брак с Греем Кэсси считала поступком неблагоразумным. Он не принесет счастья ни ей, ни сыну. Она должна что-нибудь придумать, уберечься от беды.
Однажды спаслась бегством из Мисандерстуда. После разговора с Хью Александером. Что придумает он сейчас, когда Грей познакомит его с Робом, скажет о желании жениться на женщине из рода Праттов?
Эти мысли угнетали Кэсси. Особенно беспокоилась она о сыне, о его неизбежной встрече с Хью. Успокаивала себя тем, что, возможно, этого никогда не произойдет, так как она не собирается выходить замуж за Грея. Впрочем, Грей обещал дать ей немного времени.
До завтра она справится со своими эмоциями, придумает что-нибудь. И встретит Грея без страха снова оказаться в его объятиях. Это больше не повторится.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
На следующее утро, едва забрезжил рассвет, Кэсси услышала тихий звук шагов на дорожке. Она медленно села в постели.
— Роб! — тихо окликнула она, удивляясь, почему ее любивший поспать сын уже встал так рано.
Она отодвинула штору и открыла окно пошире.
— Спи дальше, Кэсси, еще рано. Прости, что разбудил — приглушенный голос Грея нарушил тишину раннего утра.
Он стоял возле дома в одних черных шортах. На груди блестели капельки пота.
Она уже видела его таким однажды, когда они занимались любовью. Она крепко держалась за его широкие плечи, а он бережно уложил ее на мягкую траву и стал целовать, пока не довел до исступления.
Кэсси судорожно вцепилась пальцами в занавеску, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не закричать.
— Спи, спи, — тихо повторил он, словно ребенку, которого укладывают в постель.
Но сон ушел бесповоротно. Грей не во сне, а наяву стоял рядом. Он поселился по соседству, опять вмешался в ее жизнь.
Кэсси завернулась в простыню, встала с постели и отдернула штору.
— Грей, что ты здесь делаешь? — через силу выговорила она.
Он подошел так близко, что видно было, как тоненькая струйка пота на его груди стекает к низко спущенному поясу шортов, просачиваясь внутрь.
Она отвела глаза.
— Прости, Кэсси, — еще раз извинился он. Мягкий, хрипловатый голос будто проникал сквозь тонкую простыню, обволакивая ее тело. — В следующий раз выберу другой маршрут. Забыл, что не все встают в такую рань, как я.
— Я тоже рано встаю, — сказала она. — Но сегодня воскресенье, и не надо открывать магазин.
— Вы с Робом сегодня свободны?
Она закусила губы, плотнее натянула на себя простыню.
— Утром мы ходим в церковь. Всегда, по выходным. Это наша семейная традиция.
В детстве у нее не было настоящей семьи. И сейчас она почувствовала, что может потерять то, что у нее есть.
— Ты не против, если я украду оставшуюся часть дня?
Буду. И даже очень. Грей угрожает спокойствию, благополучию, всей ее жизни.
— Да н-нет, конечно, нет, — произнесла она, запинаясь.
— Неправда. — Он усмехнулся, протянул было руку, словно хотел прикоснуться к ней через открытое окно, но раздумал. — Не буду вас задерживать, пойду приму душ.