— А, точно! — Деннис глянул на меня, затем опять на Ника. — А с чего остановка?
Ник повел рукой:
— Любовался зрелищем. — Меньше чем в трехстах метрах от дороги, за круто уходящим вниз лугом, по берегу прозрачной, широкой реки прохаживался черный медведь. Он остановился, принюхиваясь к ветру, поднялся на задние лапы, затем опустился на четвереньки и покосолапил дальше. Коко тявкнула, уверенная, что справится со зверем.
— Чувак, там что, собака?
Я прикрыла глаза. Будь мой парень не только сильным, но еще и молчаливым…
— Черный медведь, — ответил Ник.
— Круто. — К оправданию Дена, зверь действительно напоминал огромного ньюфаундленда. Через пару минут он скрылся в высокой траве.
Мужчины снова посмотрели друг на друга.
— Значит, ты тот самый бывший муж, — заметил Деннис.
— И все-таки я выжил и могу рассказать об этом, — подтвердил Ник.
Ден издал смешок, оборвавшийся от моего убийственного взгляда, и потрепал Коко, немного напомнив доктора Зло с его лысой кошкой. Ник не сводил с меня насмешливых глаз, и мои щеки вспыхнули. С усилием отворачиваясь от него, я посмотрела на Денниса и жизнерадостно поинтересовалась:
— Дорогой? Не хочешь сесть за руль?
— Я думал, ты против, — отозвался он. Ник понимающе вскинул бровь.
— А тебе хотелось бы? — продолжала я удерживать улыбку на лице.
— Мм… само собой. Пойдем, Кокосик. — Ласковое собачье прозвище не добавило Деннису мужественности, и я подавила вздох, когда мой парень послушно направился к машине и занял водительское место, позволив Коко стать у него на коленях и положить передние лапы на руль.
Я осталась на месте.
— Слышала, ты одобряешь эту затею, — обратилась я к Нику.
— А ты, я слышал, нет. — В течение одного-двух ударов сердца он пристально смотрел на меня. — Сними эти чертовы очки, Харпер.
С преувеличенным вздохом я подчинилась.
— Так лучше?
Он не ответил, просто уставился на меня своими цыганскими глазищами. И я точно так же уставилась на него в ответ. Двенадцать лет отчуждения, судебная карьера, игры в гляделки с лгущими супругами клиентов… Не заводись со мной, Ник. Похоже, он что-то уловил, потому что внезапно отвел взгляд в сторону, в направлении ушедшего медведя.
— Пропустим позже по стаканчику? Ради наших младшеньких?
«Не встречайтесь наедине».
Эту фразу я часто повторяла своим клиентам. Встреча наедине только взбаламутит воду, всколыхнет эмоции, которые лучше не трогать, возможно, вынудит согласиться на то, на что соглашаться не следует.
Я нацепила очки обратно.
— Запросто. Ты остановишься в охотничьем домике?
— Да. — О, Ник по-особому говорил «да». Быстро, уверенно и невероятно пылко, будто заранее знал, о чем ты собираешься спросить, и не мог дождаться, чтобы дать утвердительный ответ. Я и забыла об этой манере. Гадство.
— Что ж, хорошо, — мой голос звучал любезно и обыденно. — Уверена, нам удастся отыскать какой-нибудь бар.
Только километра через два, сидя в машине рядом с Деннисом и сжимая его руку, я смогла нормально вдохнуть. Наэлектризованное гудение теперь стало просто мучительным.
Вся эта затея — сплошной кошмар. И сложившаяся ситуация со всех сторон неправильная, неправильная, неправильная!
ГЛАВА 4
Оглядываясь на свою жизнь, не могу сказать, чтобы я сильно раскаивалась в том, что вышла замуж за Николаса Себастьяна Ловери. Вместе с тем я понимала, что он — это сплошные проблемы, с первого же дня, когда мы встретились. Даже с самой первой секунды.
Я не раскаивалась, потому что многое узнала. Так, пережитое с Ником подтвердило многое из того, в чем я была убеждена и прежде. Но когда незнакомый парень подходит к тебе в баре и заявляет, что ты станешь его женой, это слегка… ошеломительно. Да, это не избитые фразочки для завязывания знакомств, обычно используемые студентами. Даже выпускниками.
Я училась на третьем курсе в Амхерсте (8), наступил мой двадцатый день рождения, соседки по комнате раздобыли мне поддельное удостоверение личности, и мы его обкатывали. В пабе было людно, жарко и шумно. Музыка грохотала, посетители орали, чтобы быть услышанными… и тут я обернулась и увидела уставившегося на меня парня.
Он просто смотрел. Пристально, без капли смущения, очень сосредоточенно. Время для меня словно остановилось и все окружающие люди буквально растворились, пока этот темноволосый мужчина... юноша... просто смотрел на меня.
— Все нормально? — спросила Тина, моя лучшая подруга по колледжу.
— Конечно, — отозвалась я, и чары рассеялись.
Но незнакомец подошел ближе, уселся за соседний столик, продолжая глазеть, и мне казалось — извините за тошнотворное клише, — будто он действительно видит меня, таким исключительным было его внимание.
— На что пялишься? — обдала я наглеца отлично служившей мне презрительной усмешкой.
— На свою будущую жену, мать моих детей, — дернулся уголок его рта, и все мои женские местечки горячо и мощно сжались.
— Поцелуй меня в зад, — отбрила я, намереваясь отвернуться.
— Куда пожелаешь, — ответил он, а затем сверкнул молниеносной улыбкой, которая говорила: «Да, я нахал, но мы оба понимаем, что мне это сойдет с рук»… и было невозможно не улыбнуться в ответ. Поэтому я так и не отвернулась. И улыбнулась ему.
— Так когда мы поженимся? — пододвигая свой стул ближе, спросил незнакомец.
Я исподтишка оглядела его. Аккуратные руки. Красивые глаза. Блестящие темные волосы — мне всегда нравились темноволосые парни.
— Я не вышла бы за тебя, будь ты даже последним мужчиной на земле.
— Тем не менее ты строишь мне глазки, — заметил он. — Что пьешь, женушка?
— Ну и ну, вот это наглость, — рассмеялась я. — «Сэм Адамс Октоберфест».
Я не любила свой день рождения из-за предыстории этой даты, но Тина вместе с еще двумя девчонками вытащила меня праздновать. Все мы учились на третьем курсе, все получали суперское образование в чрезвычайно феминистском колледже, все были абсолютно уверены, будто для нас в мире нет границ, и намеревались делать в жизни что-то важное. Но тут три мои подруги уважительно и чуть ли не с завистью отступили. Посмотрите на Харпер! Какой шикарный к ней клеится парень! Он даже произнес слово «жениться»! Дадим ей свободу действий! Не испортим момент!
Досадно признаваться, но Ник Ловери вскружил мне голову, что явилось для меня полнейшей неожиданностью. Наверное, в том и состоит суть вскружения головы.
Ник разительно отличался от тех бледных, нерешительных юнцов, с которыми я встречалась до сих пор (а я встречалась со многими, но ни одного не любила). В свои двадцать три года он был по-настоящему взрослым. Заканчивал учиться в Университете Массачусетса на магистра архитектуры. Уже нашел место, ожидавшее его в июне, — не стажировку, а настоящую работу по специальности в нью-йоркской фирме, строившей огромные здания по всему миру. Ник знал, чего хочет, у него был четкий план, как добиться желаемого, и этот план работал. В мире расплывчато амбициозных, чересчур ученых, но не очень-то трудоспособных студентов он производил сильное впечатление.
В тот вечер мы проговорили несколько часов. Мой собеседник пил, не пьянея и не стараясь напоить меня. Когда я рассказывала, он слушал с вниманием в глазах. И каких глазах! Невероятно красивых и почему-то трагичных, затуманенных тайной болью (смущенное покашливание), тихим страданием, которое дано чувствовать лишь чуткому сердцу... ясное дело, я тогда слегка перебрала. Ник вырос в Бруклине, не мог дождаться, когда вернется в родной город, болел за «Нью-Йорк Янкиз» (9), из-за чего между нами разгорелся фанатский спор (который я выиграла, умудрившись выставить «Ред Сокс» благородными и непобедимыми, несмотря на их тогдашний провальный сезон). Ник расспрашивал, чем я хочу заниматься, что мне интересно изучать, откуда я родом. Похоже, ему не было скучно, даже когда я восторженно вещала об экологическом праве, и он совсем не пялился на мою грудь. Казалось, я действительно... нравлюсь ему.
Мы оба испытали легкий шок, когда официант, убиравший посуду, попросил нас на выход, поскольку было уже полтретьего ночи. Ник предложил проводить меня домой и, пока мы шли по притихшему кампусу, держал мою ладонь в своей. Со мной такое случилось впервые: парень вел меня за руку. Этот жест считался публичным изъявлением романтических намерений, а те, с кем я встречалась раньше — «реальные пацаны», — предпочитали дружеские тычки в плечо. Держаться за руки оказалось очень возбуждающе, хотя я делала вид, будто ничего такого не замечаю.