Помимо прочего, я не знала даже, в Америке ли Ник… Вроде бы в его календаре значилась поездка в Дубай (или Лондон, или Сиэтл). Я слишком боялась позвонить ему в офис и узнать расписание (даром что мне бы его и не дали), и слишком уж нервничала, чтобы позвонить ему самому. Нет. Лучше появлюсь у него на пороге. Если Ник захлопнет дверь, всегда можно поорать под окнами до приезда полиции.
Когда я попросила отгул, Тео схватился за сердце, но узнав о цели моей миссии, просветлел.
— Не торопись, — подмигнул он. — Я ни фига не смыслю в настоящей любви. Что там, я четыре раза женился.
Мой план… ладно, он никудышный. Но хоть какой-то. Если придется заглядывать к нему домой каждые четыре часа, так тому и быть.
Разумеется, то был последний шаг в кампании «Харпер тоже человек». На прошедшей неделе я нянчила детишек Ким (и теперь щеголяла двумя синяками на ноге и укусом на запястье, зато выучила, кто такой Пикачу). Сводила Томми в ресторан за свой счет, купила Кэрол постер с Дастином Педройа. Я даже приготовила обед и позвала Бев, Уиллу и Ким на девичник.
А еще написала письмо с извинениями Джеку и Саре Костелло: призналась, что всегда наслаждалась участием в их семейных сборищах и сильно сожалею о причиненной Деннису боли. И да, я поговорила с Деннисом. Он вроде жил припеваючи. Старый добрый Деннис. Он был приятно удивлен, что я еще не сошлась с Ником.
Пока что не сошлась. Но собиралась попробовать. И если Ник меня не простит или не захочет, чтобы я вернулась… от этой мысли случился еще один рвотный позыв.
— Так ты едешь? — раздался голос. Ким держала у бедра малыша Десмонда, от которого пахло лосьоном от загара и соленой водой.
— Ага. — Я скорчила рожу и застегнула чемодан.
— Это здорово, Харпер. В смысле, по-настоящему романтично.
— Точно. Даже если впереди маячит запретительный судебный приказ. Но мне кажется, попытаться стоит.
— Делай или не делай. Попытки кончились.
— Кто это сказал? Уинстон Черчилль?
— Йода. Я тебя умоляю. У меня четыре сына. «Звездные войны» — моя жизнь.
— Так теперь «Маппеты» дают мне советы?
— Тебе еще повезло. Это могли быть телепузики. — Она склонилась и неожиданно чмокнула меня в щеку. Десмонд пнул меня под ребра, а потом ангельски улыбнулся. — Увидимся, когда вернешься.
— Спасибо, Ким, — ответила я, поглядела на нее и выдавила улыбку, которая через секунду стала искренней. — Спасибо.
— Иди и верни его, сестра! — крикнула она на прощание. — Риск — благородное дело. В самом худшем случае просто ничего не изменится.
Еще одна проблема. Здесь… здесь все было уже не так, как прежде. Привычное довольство жизнью (самодовольство, если говорить прямо) испарилось, словно утренний туман, и я стала точно такой же, как остальное человечество — одной из бедных, безнадежных тупиц, на которую обрушились любовные бури. Совершенно беспомощной.
Я взглянула на часы, постаралась не сблевать, преуспела и встала, чтобы достать переноску Коко. Как только та ее увидела, на мордочке мгновенно появилось выражение сиротки-чихуахуа. Собачка шагнула вперед и подняла правую лапку, будто ее ранили.
— С лапкой все отлично, — сказала я. — В чем дело? Не хочешь повидать Ника? Ты его любишь, верно? Погоди, или это знак? Ты пытаешься сказать мне, что не стоит этого делать? Говори, Коко. Бог свидетель, ты куда умнее меня.
Она села и слегка повиляла хвостом: «Видишь? Разве я не милашка? Не заставляй меня лезть в гадкую переноску! Я не городская девчонка!»
Кто мог ее винить? Полет — сам по себе наказание и без упаковки в вольер. А у нее в Нью-Йорке был такой стресс … все эти гудки и сирены, этот вечный рев. Я со вздохом присела рядом.
— Ладно. Можешь остаться. Но мне надо ехать, крошка. Ты ведь понимаешь? Хочешь остаться у Ким? — Вспомнив о банде мальчишек, я содрогнулась. — А может, побудешь с Уиллой?
Мой рейс отправлялся через полтора часа. Масса времени, чтобы заскочить к Уилле — они с Крисом арендовали домик в Оук-Блаффс. Я видела их пару дней назад; мебель и вещи еще не прибыли из Нью-Йорка, но местечко было милое. Крис — с учетом АА и постоянной работы — смотрелся хорошо. Уилла, в свою очередь, записалась на онлайн-курс… анатомии. Решила стать медсестрой. Для ее жизнерадостной натуры — в самый раз.
Я позвонила сестре на мобильный.
— Приветик! — сказала я. — Сделаешь одолжение?
— А как же! — ответила она.
— Не возьмешь Коко на пару дней? Может, и дольше. — Ноги затряслись, как студень. — Может, на недельку.
— Само собой. Куда едешь?
— В Нью-Йорк, — ответила я, сглатывая тошноту.
— Повтори?
— Нью-Йорк. — Я вдохнула. — Я… ну… хочу увидеть Ника.
— Эм… Харпер? А Ник тут.
— Что? — взвизгнула я. — Тут? Что ты имеешь в виду, «тут»? У тебя дома?
— Спокойно, спокойно, — сказала она. — Он на острове.
— Что он здесь делает? — Мое сердце грохотало.
— Крис вчера нанял грузовик, поехал в город и забрал наши вещи. Ник вернулся с ним, чтобы помочь с разгрузкой. Так что он тут. Но, Харпер, он минут десять как ушел. Собирался сесть на семичасовой паром от Оук-Блаффс. Потом… м-м… доедет на такси до Логана и улетит в Сиэтл или еще куда-то.
Я взглянула на часы. 6:22.
— Уже еду, — выпалила я.
— Мне позвонить ему? Попросить подождать?
— Нет! Нет. Э… он, возможно, не хочет меня видеть.
Я вылетела из дома, оставив собаку оплакивать свое одиночество. В вихре давленых ракушек выехала с дорожки и подрезала монструозный «хаммер» с виргинскими номерами, заработав несколько свирепых проклятий. Я даже не повернулась. Моя желтая малолитражка летела по дороге. Путь от Менемши до Оук-Блаффс обычно занимал около получаса или больше при наплыве туристов. А их были стада, поскольку шел длинный уикенд Дня Колумба. Мне никогда не успеть, если направлюсь через Винъярд Хейвен, так что я, судорожно сжимая руль, поехала через Фиддлхед Фарм и Тисбери. Миновала аэропорт. Свернула на Барнс-роуд и застряла позади минивэна с номерами Нью-Джерси.
— Давай, давай, давай, своей полосы нет, что ли? — бормотала я, грызя кутикулу. Когда берег очистился, я проехала мимо, выжимая максимальную скорость. Эй. Я из Массачусетса, спасибо большое.
Ограничения скорости — это для других штатов.
Но я не рассчитывала, что трафик в Оук-Блаффс окажется столь жутким. Оставалось рвануть по газонам (сойдет) и рисковать наехать на пешеходов (а это уже не очень). Вокруг ошивались туристы, одетые в бейсболки «Black Dog» и футболки, а дорога была забита машинами.
Я посмотрела на часы. 6:56.
Не успею. Сама — точно.
Я схватила телефон и набрала номер человека, которого знали и любили чуть ли не все жители острова, человека с большими связями.
— Возьми трубку. Пожалуйста, пожалуйста, — умоляла я.
Мои молитвы были услышаны.
— Чувак, как делишки?
— О, Деннис, слава богу. Слушай, у меня срочное дело. Нужно остановить паром.
— Зачем?
Я заколебалась.
— Задержать Ника. Попробовать его вернуть.
— Обалденно, — искренне сказал он, и я ощутила внезапный прилив нежности. Деннис не умел таить обиду.
— Но я застряла в пробке и не доберусь до парома вовремя. Думала уже позвонить и сказать, что там бомба…
— Не круто.
— Знаю, и я не хочу под арест. Вот. Можешь мне помочь? Мне только несколько минут.
— Так… — Задумчивая пауза. — Кажется, Джерри сегодня паромщик. Звякну ему.
— Правда? — Надежда, эта пернатая штучка, энергично взмахнула крылышками у меня в груди.
— Рискну.
— О, спасибо. Огромное спасибо.
— Не за что, чувак.
— Деннис, ты лучший.
— Да ладно. Эй, Харп, слушай. Тебе, наверное, нужно знать… Я вернулся к Джоди.
— Джоди через букву «и»? — автоматически переспросила я, обходя «мерседес», водитель которого явно не мог отличить локоть от задницы и пытался повернуть на улицу с односторонним движением.
— Ага. Мы гуляли прошлой ночью, и все было как раньше.
Я рассмеялась:
— Пригласи меня на свадьбу, ладно?
— Чувак. Железобетонно. — Пауза. — Удачи, Харпер.
У меня перехватило горло.