Джулиана поморщила носик. Ей не нравилось, что водитель пытается фамильярничать с ней. При отсутствии внешних атрибутов, подтверждающих власть и могущество, она чувствовала себя непривычно, почти беспомощно, и это ей очень не нравилось.
Но ничего не поделаешь. Такое дело требует деликатности, и посвящать в него можно лишь человека, понимающего необходимость глубокой секретности. Разумеется, нечего было и думать обращаться за помощью к домашним. Даже находясь в Париже, она остерегалась любопытных глаз, так как имя Малро здесь знали лучше, чем ее собственное. Во всяком случае, в определенных кругах. Потому-то и пришлось принцессе лететь в Лондон.
Она быстро протолкалась через спешащую по своим скучным мелким делам толпу пешеходов, преградившую ей путь на тротуаре. Джулиана с трудом представляла себе, чем могут быть заняты все эти люди. Впрочем, она редко задумывалась о жизни простых смертных. Чужие проблемы казались ей абсолютно пустыми, тем паче сегодня, когда ее собственная судьба висела на волоске.
Офис Маршана располагался на втором этаже. Джулиана аккуратно перешагивала через окурки и жевательную резинку, словно кружочки разбросанного конфетти налепленную на ступени. Она ненавидела беспорядок, и ее тошнило от грязи. Если бы ей не рекомендовали месье Маршана как отличного специалиста, она немедленно развернулась бы и бежала отсюда прочь.
Войдя в офис, принцесса облегченно вздохнула. Стены были окрашены спокойной светло-серой краской с легким оттенком голубого. Палас немного более темного тона укрывал пол.
Секретарь, тоненькая молодая женщина с пышной пшенично-золотистой прической, приветливо улыбнулась. Она явно узнала Джулиану, не проявив при этом неуместного любопытства.
— Сейчас я предупрежу господина Маршана, что вы пришли.
Через несколько секунд сам хозяин офиса вышел из кабинета в приемную. Это был высокий приятной внешности мужчина лет пятидесяти, с манерами, которые говорили, что он прекрасно знает, как следует обращаться с дамами ее общественного положения, и Джулиана ощутила слабую надежду на успех своей затеи.
Маршан проводил ее в кабинет и предложил стул. Посетительница сняла очки и, развязав шарф, сложила его аккуратным квадратом у себя на коленях.
— Могу я предложить вам чаю, принцесса Джулиана? Она покачала головой:
— Я хотела бы поскорее перейти к делу.
— Как прикажете. — Он поглядел на пачку писчей бумаги в бюваре. — Итак, вы говорите, что ваш муж…
После шумного семейного уик-энда Дэниел обычно с удовольствием возвращался на Манхэттен. Безумие этого города казалось сущим пустяком по сравнению с несколькими днями, проведенными в бронсоновском клане. Прежде он с легким сердцем прощался с женщинами, которых приводил с собой, так как по натуре был одиночкой. Ему претило делить пространство своего обитания с кем бы то ни было. Одиночество было для него так же необходимо, как для иных — веселая компания.
Но вот к обычному винегрету из родственников добавилась Изабель, и это все изменило. Глядя, как она смеется вместе со всеми его родными, любя ее наедине, в спальне, освещенной луной, видя, как за чуть наивной улыбкой приоткрывается ему настоящая, живая женщина, Дэнни переживал пробуждение чувства, куда более сложного, чем обыкновенное физическое влечение. Сегодня ему совсем не хотелось, чтобы праздники закончились и настала пора прощаться.
Дэниел остановил свой грузовик за два квартала от дома Изабель и проводил ее до двери.
— Я буду скучать по тебе, — сказала она, целуя его в подбородок, когда они обнялись на прощание в фойе.
— Тебе не придется, — ответил Дэниел, не выпуская принцессу из рук. — На сей раз машина припаркована на стоянке. Я останусь ночевать.
Вдруг он ощутил, что она не очень решительно, но вырывается от него.
— Не думаю, что это удачная мысль.
— Что? Я уже надоел? — спросил Бронсон и тут же подумал: «Спокойно, Дэнни. Ты ведешь себя как дитя».
Изабель снова поцеловала его.
— Это невозможно. Просто непорядочно по отношению к Мэксин. Она очень старомодна и придерживается традиционных взглядов. И потом, она ведь относится ко мне, как к своей дочери.
В другой ситуации Дэниел воспринял бы такое объяснение спокойно, но сегодня он был настроен решительно.
— У меня большая и совершенно пустая квартира, принцесса. Поедем со мной.
— Нет, не поеду.
— Не хочешь?
— Похоже, ты сердишься, Бронсон.
— Не сержусь. Просто жду ответа.