Нью-Йорк? А ведь Эрик сказал, что летит в Буэнос-Айрес. Может быть, в Нью-Йорке запланирована пересадка на другой рейс? Но почему-то Джулиану эта мысль ни капли не согрела. Бросив записку на кровать, она снова взялась за фотографии.
Ее сестра с распущенными по плечам темными волосами смотрела прямо в объектив. Вид у нее был отчужденный, немного усталый, и при этом она была невероятно красива. Эрик, поглощенный беседой, склонился к ней через столик. К счастью, он снят был со спины, и потому ей не видно было выражения его лица.
«Не важно, — сказала она себе, словно произносила заклинание. — Эрик все равно мой. Он принадлежит мне, как только может принадлежать мужчина женщине. И пока я правлю Перро, он будет моим. Его отец обещал мне это в день нашей свадьбы, а Оноре еще ни разу не обманывал».
А все Изабель! Джулиана всеми фибрами души ощущала угрозу со стороны сестры. Эрик никогда не стал бы сам искать с ней встречи. Ведь она не могла предложить ему ничего такого, ради чего он рискнул бы своим нынешним положением. Да, Джулиана была уверена, что именно Изабель отыскала Эрика и попыталась применить свои чары, чтобы добиться цели. Какой? Впрочем, что тут непонятного? Скорее всего ее интересуют деньги. Представив себе, что ее сестра вынуждена клянчить у друзей и знакомых, Джулиана даже улыбнулась.
Однако у нее еще будет время, чтобы подумать и о другом. Оноре уже давно и настойчиво предлагает разморозить счета Изабель. Что ж, возможно, пришло время обсудить это предложение.
Конечно, нелегко было признаваться Дэниелу в том, что она виделась с Эриком, однако это был переломный момент в их отношениях. Его совсем не взволновала новость о приезде молодого Малро в Нью-Йорк и еще менее — тот факт, что он приглашал Изабель обедать.
— Сукин сын, — выругался Бронсон, — и отец его тоже сукин сын. Лучше тебе держаться от них подальше.
— Согласна, — ответила Изабель. — И мне ужасно нравится, что ты ревнуешь.
— Ревную? Черта с два!
— Ревнуешь, Бронсон, — не унималась Изабель. — Никто еще никогда не ревновал меня. Я нахожу это восхитительным!
— Да, наверное, это захватывающее ощущение, но я рад, что ты мне все рассказала. — Он взглянул на нее, и она моментально растаяла, хотя и не подала виду. — Только не думай, что я уже готов согласиться на ваши встречи.
— Встреч больше не будет, — жестко заявила принцесса, — но только потому, что я сама не желаю его видеть. Ты — единственный мужчина в моей жизни, Бронсон, нравится тебе это или нет.
— Нравится, — огрызнулся он.
— Отлично, — парировала она. Изабель не помнила, когда в последний раз испытывала такое счастье.
Следующие недели пронеслись во множестве хлопот и забот. Накануне Рождества Нью-Йорк превратился в город-сказку: пестрели изукрашенные мишурой и блестящими елочными игрушками витрины магазинов, повсюду сверкали огнями наряженные елки, в окнах висели гирлянды из остролиста. Изабель ходила по званым обедам, интервью и фотосъемкам. Ее уже узнавали на улицах, иногда ей даже сигналили таксисты.
— Эй, принцесса! — крикнул недавно один из них, высовываясь из окна машины. — Счастливого Рождества!
Иван ознакомился с бизнес-планом, составленным Дэниелом, и согласился, что Изабель сразу после праздников следовало бы на время отойти в тень, так что она вполне успеет съездить в Японию. Главные мероприятия по раскрутке «Тре шик» намечались на апрель, а основной фигурой в них должна была стать принцесса. Ей предстояло демонстрировать модели и вообще представлять фирму.
Единственное, что омрачало настроение, — это идиотская простуда, которую она умудрилась схватить во время фотосъемок на мосту между Стейтен-Айлендом и Бруклином. Вдобавок ей никак не удавалось окончательно избавиться от усталости — должно быть, ее утомили напряженные фотосъемки. Однако это были сущие пустяки на общем фоне радости и любви.
За две недели до Рождества, когда она пила утренний чай и раздумывала о предстоящем ленче с сестрой Дэниела, зазвонил телефон.
— Принцесса Изабель, нам с вами необходимо встретиться для подписания нескольких документов, — заявила ее банкир. — Сегодня утром ваши активы переведены в банк.
— Мои активы… Я не понимаю.
— Вероятно, ваша сестра передумала и разморозила счета.
Изабель быстро прикинула, что без постороннего и достаточно сильного давления Джулиана навряд ли решилась бы на подобный шаг. Причем это должно было быть невероятно сильное и авторитетное давление, ведь до сих пор все нанятые ею адвокаты ничего не могли добиться от строптивой правительницы Перро.