— Ну и что? — спросил он, меряя шагами комнату. — Что такого случилось? Я понимаю, конечно, как неприятно болеть под Рождество, но это же еще не конец света!
Принцесса заплакала еще сильнее.
— Все, я вызываю доктора, — заявил Дэниел, направляясь к телефону. — У тебя просто приступ лихорадки. — Ничем иным он не мог объяснить происходящего. Либо лихорадка, либо знаменитое на весь свет проклятие княжеского рода Перро.
— Бронсон, не надо доктора! — всхлипывая, попросила Изабель. — Я плачу оттого, что заболела, так и не успев найти для тебя подходящий подарок. А я так долго искала, искала что-нибудь большое и хорошее. Я даже у Кэтрин спрашивала совета. Я думала, что у меня есть еще несколько дней, чтобы выбрать настоящий подарок, но тут заболела и… — Так и не сумев сказать больше ни слова, Изабель махнула рукой.
Бронсон посмотрел на медальон, висевший у него на шее.
— Я всегда полагал, что к Святому Кристоферу относятся несправедливо. Когда я учился в школе, у меня было его изображение. Просто здорово, что он снова у меня.
— Это покровитель путешественников.
— Знаю. — Ему и в самом деле понравился медальон. Он значил для Дэниела гораздо больше, чем любой самый дорогой свитер или кожаный кейс, которые Изабель могла бы купить в модном, но похожем на все прочие магазине. Как жаль, что сама она не понимает этого!
— Я подумала, он поможет тебе справиться с твоей проблемой.
— Ну, для того, чтобы помочь мне, нужен святой Иуда.
Изабель нахмурилась:
— Святой Иуда?
— Да. Покровитель безнадежно больных.
— А я ничего не боюсь, — промолвила она, то и дело всхлипывая. — Могу летать на чем угодно. На «конкорде», на «кукурузнике», даже на вертолете. — В конце концов слова ее стали совершенно неразличимы за всхлипываниями, и она откинулась на подушки, снова хватаясь за платки.
— Вот спасибо тебе, принцесса! — съехидничал Дэниел. — Ты просто редкая эгоистка.
Она посмотрела на него удивленно.
— Наверное, тебе тоже пришлось немало побегать по магазинам. Ведь у тебя столько родственников, и вообще…
— Да, — ответил он. — Я не умею быстро делать покупки.
Изабель ждала, нетерпеливо постукивая ногой об ногу под одеялом. Дэниел тупо смотрел на нее.
— Если ты нарочно решил помучить меня, Бронсон, то у тебя это отлично получается.
Он хлопнул себя по лбу ладонью:
— Черт! Ты же ждешь подарка!
Изабель гневно сверкнула глазами:
— Да, разумеется, особенно если учесть, что ты забыл поздравить меня с днем рождения.
— Я не забыл, принцесса. Я даже не знал, что это твой день рождения, пока ты мне не сказала.
Она ненавидела логику. В особенности хваленую мужскую логику.
— Но если у тебя нет подарка для меня, то почему ты просто об этом не скажешь? Я не стану сердиться.
Вероятно, его смех можно было услышать даже в Перро.
— Меня не проведешь, принцесса, — сказал он, продолжая смеяться. — Сейчас ты подумала о подземных темницах, правда?
— Нет, — оборвала она его. — Я подумала о гильотине.
Дэниел запустил руку во внутренний карман куртки и достал квадратную коробочку, завернутую в блестящую серебристую бумагу и перевязанную большим красным атласным бантом.
— Должно быть, тут есть твое имя.
Она в восторге потянулась за подарком. «Украшение, — думала Изабель, развязывая бант. — Кольцо. Определенно кольцо… С бриллиантами… Или с сапфирами. Боже правый, а вдруг там обручальное кольцо?! Ну не странный ли поворот судьбы: получить обручальное кольцо как раз в тот момент, когда ты не уверена даже, хочешь ли вообще выходить замуж? Однако как это романтично… и как прекрасно, и как…»
— О! — сказала Изабель, подняв крышку коробочки. — Это браслет.
Браслет был очень красив: толстая тяжелая золотая цепочка с вкраплениями маленьких бриллиантов и свисающей золотой короной на застежке.
— Посмотри внутрь.
— Тут гравировка. — Она всмотрелась в замысловатые буквы. Дата. Его инициалы. Ее инициалы. — Как трогательно. Странно, что ты не добавил номер своей страховой карточки.
— И что это должно значить?
Изабель захлопала на него ресницами:
— Что ты имеешь в виду, задавая этот вопрос? Это повествовательное предложение, достаточно внятно произнесенное, даже невзирая на мой акцент.
— Если не нравится браслет, ты так и скажи.
— Почему же, Бронсон, мне очень нравится браслет, — процедила принцесса сквозь зубы. — Я только сомневаюсь насчет диадемы.
— Это корона, — поправил ее Бронсон.