Анри провёл два дня за фортепиано, погружённый в работу. Он мало ел, и почти не спал. Нога постоянно ныла, мешая сосредоточиться, и Дюпон прожил эти дни исключительно на таблетках. Фернан буквально за уши оттащил его от инструмента, и заставил выйти прогуляться. Парень дышал Парижским воздухом, вспоминая горы Швейцарии, и вдруг вспомнил своего школьного любовника. «Ну надо же, я так страдал, когда он меня отверг. А теперь я в сто раз счастливей. Останься я в Вене, со временем разочаровался бы в нём, но теперь у меня есть Жан. Жан – как приятно говорить это имя вслух. Оно стало родным и тёплым. Пусть он ещё не мой, но я могу заботиться о нём, и просто наблюдать за его жизнью. Его тело рядом, осталось только покорить душу».
Следующим утром Анри уже не мог сидеть дома. Ему не хватало пространства и свободы. Пора было заглянуть в тайник, и понять, есть ли у него ещё тайный друг, или Дюпон благополучно забыт.
Зал был занят, и парень ждал. Он ходил вокруг здания, всматриваясь в окна. Анри гадал, среди тех людей, что он встречает каждый день, наверняка сто раз видел того, кто пишет ему записки. Отныне он внимательно вглядывался в лица прохожих, пытаясь отыскать в глазах тот блеск и живость, что сквозит произведениях незнакомца.
Вскоре зал освободился, и парень с волнением потянул руку к педалям.
В тайнике лежала записка: «благодарю за прелюдию, и рассчитываю на дальнейшее сотрудничество. Откинь левую штору, там в углу подарок от меня».
Интрига подняла настроение, и парень заглянул в указанный угол. Он рассмеялся в голос, когда увидел корзину свежих цветов. Она выглядела очень атмосферно. В ней лежали изысканные магнолии на свежих дубовых листьях. Что на языке цветов значило примерно следующее: «предлагаю дружбу, отказаться вариантов нет, я твоя судьба». Если бы Анри не изучал язык цветов в академии, то был бы просто удивлён забавным сочетанием, а так он оценил тонкий юмор дарителя. Парень забрал цветы домой, и каждый раз глядя на них, невольно усмехался. Ему всё больше нравился загадочный друг, но всё же с нескрываемой тоской, он ждал свидания с Жаном. Дюпон жаждал раскрыть для себя этого парня, и наконец разобраться в его натуре.
Вскоре одним ранним утром на дисплее высветилось имя «Франсуа Дюпон». Анри подписал его именем, потому что называть отцом больше был не в силах. Он давно уже не чувствовал связи с семьёй. Звонок его насторожил, повод должен был быть очень серьёзным, раз этот мужчина сам набрал этот номер.
- Зачем звонишь? – вместо приветствия, спросил Анри.
- Напомнить, что у тебя есть семья, и пора выполнить свой долг перед ней, - сухо ответил отец.
- Почему именно сейчас? – негодовал сын.
- Потому что у меня переломный момент в карьере. Ты совсем телевизор не смотришь? – с пренебрежением спросил старший.
- Нет.
- Я не буду разводить сантименты, скажу сразу. Ты должен объявить о помолвке, и не откладывая жениться на той девушки, что я выбрал. И будь благодарен, что она пошла на это, для тебя это самый удачный вариант, - деловым тоном рассказывал Франсуа.
- Почему ты думаешь, что я соглашусь, - уже раздражаясь, говорил Анри.
- Потому что я всё ещё спонсирую тебя, - тон мужчины был победным.
Парень понимал, что ему туго придётся без средств отца. Он привык к движению, а клиники ему дорого обходятся. Это аренда зала для репетиций и в конце концов – это Жан, свидания с которым тоже нужно было оплачивать. Отказаться от него Анри уже не в силах. Но с другой стороны, он вспомнил о тех предложениях, что поступали к нему недавно на вечере.
- Я готов сократить расходы до минимума, - уверенно заявил Анри. Он подумал, что лучше будет писать для бездарных поп звёзд и рекламы, чем заварит всю эту кашу со свадьбой.
- Как знаешь, - ответил отец.
Хорошо зная своего родителя, парень понимал, что реакция последует незамедлительно. Он только порадовался, что оплатил услуги Жана на месяц вперёд, это грело душу. Анри нашёл все визитки, что совали ему со всех сторон на вечере, и стал перезванивать каждому.
Через полчаса, он стал очень занятым человеком. К тому времени все его карты были заблокированы, но на его плечах уже лежали восемь заказов на написание довольно посредственной музыки, и три выступления на закрытых вечеринках. И последнее сулило неплохой доход.
Неожиданно явился удивлённый Фернан, узнать, почему ему велено теперь возить молодого господина только в клинику, остальное было названо лишним. Анри рассказал в чём суть вопроса, и мужчина мигом закупился продуктами на ближайшие дни. Парень уверял, что всё ему отдаст со временем, но тот и слышать не желал, о таких пустяках. Фернан всегда заботился о нём по-отечески, и только его Анри считал своей семьёй. Всё утро парень писал первый заказ, попутно обсуждая, что нужно подыскать недорогую квартиру, ведь Франсуа вряд ли на этом успокоится. Дюпону было жутко неудобно просить, но он был вынужден брать долг на оплату жилья. Когда Анри говорил, что ему подойдёт что-то скромное, главное, чтобы под руками было хотя бы фортепиано, он ещё не подозревал с какими трудностями столкнётся. Видимо его отец предвидел, что Фернан вызовется просто так помогать сыну, и срочно вызвал его в офис, нагружая пустяковыми поручениями. Мужчина сетовал, что парню самому придётся ездить смотреть квартиры, не представляя Анри, стоящим в автобусе или метро. Дюпон и сам не представлял, как будет пешком передвигаться по городу, ему было жаль терять время на возможно бесполезные осмотры. И он решил, что уладит всё по телефону. Открыв интернет, парень обзвонил первые попавшиеся варианты, глядя только на сумму аренды. Ему понадобилось десять минут, чтобы понять, что всё необходимое для жизни в квартире есть, и переехать можно прямо сегодня.
И Анри не ошибся, вечером ему сообщили, что срок аренды его прежней квартиры срочно прерывается без объяснения причин, и парень должен съехать сегодня же. «На ночь глядя. Ну папочка, выбрал самое подходящее время. Не знай я его хорошо, остался бы сейчас на улице». Когда пришло смс, он уже сидел за старым фортепиано, вжимая педаль в пол, чтобы заглушить звук, ведь стены тут тонкие, а соседи чуткие. Анри был в себе уверен, и мог в принципе писать без инструмента, опираясь на музыкальную память и логику, но настолько халтурить ему не позволяла гордость.
Квартира была раза в два с половиной меньше прежней. Маленькая спальня, где помещались только шкаф, кровать и тумбочка с ночником. В гостиной было по просторней. Посередине комнаты стоял обеденный стол со стульями, небольшая зона с диваном у балкона, и совершенно выбивающийся из общего скромного интерьера, висящий на стене большой телевизор. Трудности начались вечером, когда Анри готовился ко сну. Дом был старым, а дверные проёмы узкими. Коляска проходила с огромным трудом. Заехать на ней в ванную комнату не получалось абсолютно. И снимать протез прямо там, тоже было неудобно, его попросту некуда положить, оставив при этом сухим. Тут парень оценил удобство душевой кабины, о которой и речи не шло. Забираться в ванную стало целым испытанием. Первое, что пришло в голову, это заказать костыли.
Глядя на них, он не верил в происходящее. Всё казалось глупой толчеёй на одном месте. В какой-то момент его злила собственная беспомощность. Столько перемен всего за два дня, что круговорот событий был похож на сюрреализм, всё вокруг размыто и неправильно. На контрасте Жан казался самым родным, что у него есть, и самым реальным.
Парень работал дни и ночи напролёт, подбадривая себя пятницей. И успел закончить ещё четыре заказа. Это были простые гармонии, слегка оживлённые скромными изысками. Ничего особенного, но заказчики визжали от восторга, восхваляя его таланты. Для него же эта работа была скучной и рутинной. Парень понимал, что долго так не протянет, это просто разлагает мозг и лишает фантазии. Он боялся потерять чутьё, и тонкое восприятие.