Меня несколько смущал один вопрос – а, собственно, зачем они взялись лететь к звёздам? Чего им не хватало на Земле? Ведь здесь так хорошо! И неужели они не станут грустить о покинутой Земле? Неужели можно заменить эту окружающую меня прелесть всеми чудесами сделанной ими техники: с наслаждением создаю в воображении гигантские яркие киноэкраны, библиотеки с бесконечно-длинными, высокими стеллажами книг, телефоны, по которым каждый может говорить, с кем захочет, причём с экранами, и т. д. и т. п. Вся эта фантазия приводила в восторг, но, конечно, мне нельзя было представить, что я сам при своей жизни попаду в мир с вездесущими телевизорами, компьютерами, мобильниками, ноутбуками и интернетом. Невозможно было представить, что уже совсем скоро, через двадцать лет, человек нашей страны, с простым именем Юрий Гагарин, полетит в этот таинственный, завораживающий и угрожающий космос. На ракете, сделанной у нас, в нашей великой стране. Так что получилось, что за несколько десятилетий жизнь перенесла меня в мир, где все мои детские фантазии уже осуществились, разве что люди ещё не бросились лететь к звёздам. Жюль-верновские фантазии уже осуществились, и то, что сейчас происходит с техникой, никому раньше даже не приходило в голову. И будущее ближайших двадцати-тридцати лет никто сейчас сфантазировать не может. И никто не считает сегодняшний мир фантастическим: для детей он самый что ни на есть обычный, а для тех, кто повзрослее и немного думает, этот мир видится в постоянном неуправляемом ускорении технического прогресса. Причём в этом прогрессе нет и следа жюль-верновского романтизма и оптимизма. Как долго может происходить это «ускорение», зачем оно и к чему приведёт – это практически никого не волнует. Что самые мрачные и отвратительные утопии типа оруэлловского «1984» начинают реализовываться на наших глазах, мало кто замечает. До того ли, если «рубль пляшет», а швейцарский сыр с голубой плесенью может пропасть на прилавках из-за санкций? До того ли, если нас волнует очередной проходимец, который возбуждает людей против существующего «режима»?
И вот – отъезд! Суета сборов, спешка, нет времени остановиться, задуматься. Укладка вещей в телегу, погрузка коз. Чернушка остаётся, но мама договорилась с соседкой не колоть её, по крайней мере до ближайшей Пасхи. Взамен нам дали куриную тушку, которую мы сварили на дорогу. Едем с небольшой командой колхозников. Они везут на нескольких телегах госпоставки в райцентр. За людностью и суетой отъезда расставание с друзьями происходит как-то незаметно, обыденно. Помахали руками, и вот уже друзья остаются стоять, широко расставив ноги на пыльной дороге. А наши телеги ползут на подъём, с которого мы год назад впервые увидели Пугачёво. Сейчас мы видим его в последний раз.
Где сейчас мои пугачёвские сверстники? Как они прожили эти семьдесят лет? Что сталось с моим Юдой? Закончил в Кумашкино ФЗУ и лихо шоферил по алтайским дорогам? Задремал от усталости за рулём и всё же успел удивиться бешеной тряске в кабине и сумасшедшему вращению гор за дребезжащими стёклами? Или в нём вовремя прорезался природный здравый ум, и он вырос в крупного инженера, участника запуска первых ракет на Байконуре? В интернете множество Юдиных, но инициалов моего Юды я, к сожалению, не знаю.