Эми остановилась на развилке. Вдоль растрескавшегося асфальта рос желтый жасмин.
– Вечеринка под звездами… Наверное, это здорово. Хотела бы и я с вами!
– Почему бы и нет, если ты действительно этого хочешь, – отозвался Джейк. – Представь, сколько у нас будет времени, чтобы целоваться!
Эми задумалась. Такой выход за рамки выглядел заманчиво. Немного риска…
– Наверное, я могла бы разок ускользнуть из дому. Но тебе лучше быть поосторожнее, с твоим-то папой.
Методистская церковь, которой заведовал преподобный Кумбс, стояла за чертой города, на незастроенном участке Двадцатого окружного шоссе. Он не пропускал ни одного воскресенья, чтобы не предупредить горожан о надвигающемся апокалипсисе. Чума – это знак, говорил он. Наказание человечеству за его грехи. Господь вскоре грядет к нам, и вы не поверите, люди, насколько он разгневан! Эми не могла понять, зачем ее мама каждое воскресенье ходит туда, чтобы слушать все это.
– Папу я не боюсь, – сказал Джейк. – Он много лает, но не кусается.
– Еще бы! Посмотреть только, как ты одеваешься. И какую музыку слушаешь. И что ты порой говоришь.
Джейк рассмеялся. Эми запрокинула голову, и он наклонился к ней. Их зубы стукнулись друг о друга, потом они снова нашли друг друга губами. Они стояли в зарослях возле дороги, погрузившись в поцелуй, до тех пор, пока мимо не прогрохотал грузовик и не посигналил им.
– Кажется, я в тебя влюбился, – проговорил Джейк в облаке пыли.
Эми улыбнулась и двинулась в направлении дома. Бросив взгляд через плечо, она с удовлетворением заметила, что Джейк не сдвинулся с места ни на дюйм – так и стоял посреди желтого жасмина в своей черной футболке с пиратским флагом и армейских ботинках.
– Увидимся завтра, Джейк Кумбс!
– Ты так и не ответила, ты-то меня любишь или нет?
– Как будто ты сам не знаешь.
Джейк широко улыбнулся:
– В пятницу вечером! Подумай, о’кей?
– Обязательно.
Он помахал ей рукой. Эми пошла прочь, слегка вприпрыжку. Ей не терпелось рассказать Салли о том, что они целовались с Джейком. Ее прямо-таки распирало от этой новости. Она чувствовала себя особенной, словно ее приняли в закрытый клуб. Теперь она знала на опыте нечто такое, что для большинства девочек в ее классе оставалось чарующей загадкой. Похоже, процесс взросления похож не столько на дорогу, сколько на лестницу, – и она только что вскарабкалась на очередную ступеньку.
В одиночестве она шла по грунтовой дороге, тем путем, которым всегда возвращалась из школы, – но теперь она не чувствовала себя одинокой. Джейк Кумбс шел вместе с ней, она несла его домой в своем сердце и уме. Большой дом показался за шеренгой тюльпанных деревьев, окруженный слегка холмистыми зелеными полями, от которых пахло мокрой землей.
Возвращение в душный, обветшалый особняк больше не казалось таким ужасным, как прежде. Сегодня вечером она прочтет учебник по гигиене от корки до корки. Узнает все, что только можно узнать. Поцелуи доставили ей невероятное удовольствие. Если ей можно целоваться, возможно, есть и другие вещи, которые она могла бы попробовать.
В этот год она предприняла несколько очень рискованных шагов – и они раскрыли перед ней целый мир, гораздо больше, чем тот, что был ей знаком прежде. Эми уже была готова штурмовать следующую ступеньку лестницы, чтобы посмотреть, насколько высоко она сможет взобраться.
Линда Грин сидела на диване в своей занавешенной шторами гостиной и досматривала сериал в ожидании, когда ее малышка дочь вернется домой из школы. Сигаретный дым висел в воздухе слоями, которые лишь слегка колебал жужжащий вентилятор. Она воткнула окурок «Вирджиния слимс» в переполненную пепельницу, стоящую на боковом столике, и стряхнула с халата пепел. Потом отхлебнула глоток виски, чтобы еще немного притупить мозг.
«Что за жизнь, – подумала она. – Черт бы это все побрал».
Жизнь не всегда была такой. Линда ничего не имела против своего детства, проведенного в маленьком городке. Молодая девчонка со склонностью влипать в истории, тонкой талией и бюстом, останавливавшим движение на дорогах, всегда могла найти чем заняться. Некогда парни затевали кулачные бои за возможность провести субботний вечер в компании Линды Брэзел. Взрослые мужчины оглядывали ее с ног до головы и подмигивали, предлагая поработать няней у их детей. Окончив школу, она выбрала Билли Рэя Грина, имевшего хорошо оплачиваемую работу на хлопкопрядильной фабрике, и стала миссис Грин. Билли Рэй был непьющим и никогда не бил ее. От него она получила этот дом, доставшийся ему после смерти его дорогой матушки. Это было в 1968 году, когда таблоиды начали публиковать рассказы о детях-монстрах, наряду с ужасными новостями из Вьетнама. Знаки и предзнаменования. Важные деятели, успокаивающие перепуганную публику. Ее все это не особенно затрагивало. Ей и без того хватало забот: она начинала свою взрослую жизнь.