– Ей от меня тоже.
Попался! Не важно, насколько дорог тебе человек – все меняется, если вас вдруг разносит в разные стороны. Однако у нас с Нейтом не тот характер, чтобы говорить о своих чувствах, так что я просто корчу ему рожу:
– Сдерживать эмоции вредно для здоровья.
Ответить Нейт не успевает. Вокруг начинается суета: вернулся Нокс, за столик подсаживается Эдди со своим стулом, а передо мной материализуется блюдо кукурузных чипсов с мясом, расплавленным сыром и соусом чимичурри – версия начос, которую готовят в «Контиго».
Я смотрю в направлении, откуда появилось блюдо, и натыкаюсь на пару темно-карих глаз.
– Закуска к игре, – говорит Луис Сантос, перемещая полотенце с руки на плечо. Луис – лучший друг Купера по «Бэйвью-Хай» и его кэтчер в бейсбольной команде школы. Кафе «Контиго» владеют его родители, а сам Луис работает здесь несколько часов в день и параллельно учится в колледже. С тех пор как угловой столик в кафе стал для меня вторым домом, я вижу Луиса чаще, чем многих других.
Нокс набрасывается на еду так, будто не он умял только что две порции эмпанад и тарелку печенья.
– Осторожно, горячее, – предупреждает Луис, опускаясь на стул напротив меня. Вот и пожалуйста, говорю себе я. Увы, у меня слабость к красивым накачанным спортсменам. Как у двенадцатилетней девчонки. И я ничему не научилась даже после того, как в первый год учебы неразделенная страсть к одному баскетболисту стоила мне унизительного поста в блоге Саймона Келлехера «Про Это».
Я не особо голодна, но все же извлекаю ломтик чипсов из глубины блюда и слизываю соль с уголка.
– Спасибо, Луис!
Нейт ухмыляется.
– Мейв, ты что-то говорила о сдерживании эмоций?
Я краснею, заталкиваю в рот ломтик целиком и агрессивно жую, уставившись Нейту в лицо. Порой ума не приложу, что нашла в нем моя сестра.
Тьфу ты, совсем забыла про сестру!.. Хватаю телефон, чувствуя укор совести, виновато смотрю на вереницу печальных эмодзи и спешу исправиться:
Я пошутила. Нейт сидит здесь весь несчастный.
Несчастным он не выглядит, потому что никто не носит маску в стиле «а мне наплевать» так успешно, как Нейт Маколи. Хотя я-то догадываюсь, что у него внутри.
Фиби Лоутон, еще одна официантка и моя одноклассница, расставляет стаканы с водой и присаживается рядом. На экране первый бэттер команды противника не спеша идет к основной базе. Камера показывает крупным планом лицо Купера: он поднимает руку в перчатке и прищуривается.
– Давай, Куп, – шепчет Луис, инстинктивно сгибая руку, будто на нем кэтчерские перчатки. – Сделай игру!
Двумя часами позже все кафе наполняют взволнованные крики. Купер сыграл почти безупречно: восемь аутов, один проход до первой базы, одно попадание и ни одной перебежки за семь иннингов. «Титаны Фуллертона» выигрывают со счетом три-ноль, и никто в Бэйвью особо не расстраивается, что Купера сменил запасной питчер.
– Я так счастлива за Купера! – Эдди просто сияет. – Он заслуживает всего самого лучшего после… ну, ты знаешь, – ее улыбка гаснет, – после всего.
После всего. Это еще мягко сказано. Почти полтора года назад Саймон Келлехер устроил спектакль из собственной смерти, да так, что подозрения пали на мою сестру, Купера, Эдди и Нейта. На День благодарения телешоу «Следствие ведет Мигель Пауэрс» показало специальный репортаж, восстановив события во всех ужасных деталях – от хитрости, позволившей оставить всех нас после уроков, до разоблачения наших тайн в приложении «Про Это» с целью создать впечатление, что у каждого из четверки есть причина желать смерти Саймона.
Мы с Бронвин смотрели репортаж вместе, когда она приезжала домой на выходные. Я будто перенеслась на год назад, когда произошедшее стало событием национального масштаба и у нашего дома каждый день дежурили телевизионщики. Всей стране стало известно, что Бронвин украла результаты тестов по химии и получила оценку «А», что Нейт продавал наркотики, находясь на испытательном сроке за продажу наркотиков, что Эдди изменила своему бойфренду Джейку, который оказался таким законченным подонком, что согласился стать сообщником Саймона. А на Купера сначала повесили ложное обвинение в употреблении стероидов, а затем разоблачили как гея, когда он еще не был готов открыться своей семье и друзьям.
Но весь этот кошмар не мог сравниться с подозрением в убийстве.
Следствие почти что пошло по разработанному Саймоном плану, вот только Бронвин, Купер, Эдди и Нейт объединились, вместо того чтобы топить друг друга. А если бы они поступили иначе? Сомневаюсь, чтобы Купер стал героем в своей первой игре за колледж; Бронвин вряд ли поступила бы в Йель; Нейт, вероятно, угодил за решетку, а Эдди… Даже думать не хочется, что стало бы с ней. Потому что ее могло вообще не быть на свете.