— Ну наконец-то!
Мы вышли из машины, разговорились с командиром группы. Оказалось, что это были офицеры штаба полка. Из разговора выяснилось, что, в полку осталось всего шестьсот человек. Выяснив обстановку, мы двинулись дальше. Не доезжая Синих Липяг, встретили немецкую часть, все солдаты которой, одетые в новенькие маскхалаты, шли на лыжах. Глаза майора засветились радостью. Немецкий лыжный батальон, сказали нам, направлялся в Яблочное.
На западной окраине Синих Липяг мы встретили еще одну группу немецких солдат. Они приехали на двух грузовиках и остановились у продовольственного склада.
Оказалось, что солдаты эти из-под Урыва, из артдивизиона армейского подчинения. Фет узнал, что 12 января их дивизию ночью вывели из боя. Солдаты сказали, что они прикреплены к продовольственному складу в Синих Липягах. Наговорившись с немецкими солдатами, мы пошли греться в авторемонтную мастерскую 3-то корпуса. Начальник мастерской встретил нас приветливо, напоил горячим чаем, угостил водкой и колбасой.
Осмотрев местность, мы с майором пошли в офицерскую столовую. Начальник авторемонтной мастерской еще ничего не знал о событиях, происшедших в излучине Дона. Мы как раз прощались с ним, когда издалека послышались какие-то взрывы. Мы мигом выскочили на улицу: все куда-то бежали, суетились, кричали. Всего было взрывов восемь — десять, потом стало тихо. Кто-то упомянул партизан. Осмотрев воронки на месте взрыва, я пришел к выводу, что это воронки от 80-миллиметровых мин.
Из села мы направились в Староникольское, где должны были находиться тылы 9-й дивизии. Солдаты как раз что-то грузили на повозки. Я передал командиру обоза, что по приказу полковника Шаркани он должен подготовить место для расквартирования части штаба 3-го корпуса. Офицер опешил: оказалось, что и он ничего не знал о событиях в районе Урыва и даже не хотел верить тому, что я ему сказал. Я попросил его созвониться по телефону с полковником Шаркани и доложить ему, что он получил через меня приказ.
Офицер при мне связался по телефону с Шаркани и, немного поговорив, сказал:
— Приказ есть приказ! Слушаюсь!
Мы вернулись в Семидесятское. Когда я вошел к майору Чатхо, через раскрытую дверь меня позвал полковник Шаркани. Вместе с майором Фетом он пригласил меня к себе, угостил палинкой. Глядя на ряд пустых бутылок, я догадался, что полковник довольно часто заглядывает в бутылку. Я хотел сразу же по всей форме доложить полковнику о результатах поездки, но он не дал мне рот раскрыть и заговорил сам:
— Господин капитан! На северо-восточной окраине Семидесятского есть небольшая лощинка, по дну которой течет ручей Девиза. Там сейчас находится один саперный взвод, две самоходки и один миномет. Телефонная связь с ними уже установлена. Возьмите с собой саперов и смените там старый взвод.
Через несколько минут я уже был в долине ручья. Саперы отрывали траншеи в снегу. Солнце клонилось к горизонту. Погода была замечательная. Я лично обошел всю позицию. Вскоре меня позвали к телефону: звонил полковник Шаркани.
— Ну как дела? — поинтересовался он.
— Нашел одну 50-миллиметровую противотанковую пушку, но без прицела, другая пушка — 36-миллиметровая — без замка. У 80-миллиметрового миномета нет квадранта. Ни артприслуги, ни боеприпасов не видно. Единственное оружие у саперов — винтовки.
— Сколько времени можно продержаться на этой позиции?
— До первых танков противника, — ответил я.
Вечером, часов в десять, сменить нас прибыл взвод пехоты. 14 января подразделения 14, 23 и 43-го пехотных полков еще сдерживали русских, которые к вечеру полностью окружили Сторожевое.
Командование армии приказало окруженным частям вырваться из кольца, но это удалось сделать только нескольким мелким группам. Один наш батальон полностью оказался в кольце; подразделения, пытавшиеся прийти к нему на помощь извне, успеха не имели.
На следующий день, 15 января утром, будучи в штабе, получили приказ переместиться в Староникольское. Все ненужное, чтобы не тащить с собой, мы сожгли. Я на грузовике ехал в голове колонны. Около двенадцати мы остановились на площади с церквушкой, спешно начали разгружаться. Как только оперативный отдел немного устроился, нас, офицеров штаба, созвали на совещание. Едва полковник Шаркани начал говорить, как в помещение вошел майор Фет с командиром 7-го немецкого корпуса генерал-лейтенантом Зибертом.