Вскоре пришел приказ: штабу передислоцироваться в Кохол. Всем брать с собой столько вещей, сколько поместится в рюкзаке.
Вот и не понадобился нам офицерский сундучок с наборами одежды!
В три часа дня к нам зашел полковник Шаркани и приказал выйти с дозором на восточную окраину Староникольского, чтобы узнать, получил ли начальник медсанбата, который там стоял, приказ переместиться в Кохол.
Я взял с собой ефрейтора Вереша. Вооружились русскими автоматами.
Когда прибыли в медсанбат, оказалось, что он уже готов к перемещению. В сани с брезентовым верхом для раненых и больных были запряжены лошади. Больные, которые могли передвигаться сами, стояли в строю. Начальник медсанбата в это время ругался с немцами. Немцы требовали от начальника медсанбата немедленно снять с саней раненых и передать сани им, которые якобы нужны для выполнения какого-то важного приказа командования.
Мне пришлось вмешаться в это дело. Я по-немецки заявил офицеру, что о передаче саней не может быть и речи, и приказал ему немедленно уходить отсюда. Того, кто посмеет дотронуться хоть до одного раненого, я пристрелю на месте. В ответ на это немецкий офицер потянулся за пистолетом, но я дал очередь из автомата в воздух. За моей спиной выросла группа солдат с винтовками наперевес и рядом с ними ефрейтор Вереш с автоматом. Это были солдаты из охраны медсанбата.
Немецкие солдаты, забыв о своем офицере, бросились бежать, и он, что-то крича, побежал вслед за ними. Для острастки я дал в воздух еще одну очередь из автомата.
Подождав, пока мимо меня пройдет вся колонна медсанбата, я поехал вслед за ней и проводил ее до Староникольского. Там нужно было свернуть на север и ехать до населенного пункта Кохол.
Возле церкви в селе из оперативного отдела штаба и из группы начальника инженерной службы уже никого не было.
Приехав в Кохол, я доложил начальнику оперативного отдела о выполнении приказа. Мы заняли под штаб здание, где еще недавно располагались немцы. Повсюду валялись никому не нужные вещи, мусор и еще бог знает что.
В оперативном отделе порядка тоже не было. Ефрейтор Вереш разыскал начальника инженерной службы где-то на этаже.
Тут я узнал, что некоторые венгерские группы, оборонявшие небольшие деревеньки, не смогли начать отход, так как наступавшие русские войска отрезали им путь на запад. Генералу Дешео было приказано прорваться сквозь кольцо окружения.
Примерно в полночь 26 января полковник Надаи собрал офицеров штаба, чтобы объяснить им обстановку. Он сказал, что по приказу генерала Зиберта тыловые подразделения и службы дивизий и корпуса начали отход в направлении Нижнее Турово — Вяснатовка — Новая Ольшанка — Крутая Гора — Быково и далее к городу Тиму.
Квартирмейстер корпуса сообщил, что для лучшего руководства тылами 27 января он выезжает в Нижнедевицк, где размещается штаб тыла корпуса Зиберта.
Однако утром 27 января нам стало известно, что отступление закончилось.
Любопытный случай произошел с группой подполковника жандармерии Таваши, которая не была самостоятельным боевым подразделением. Таваши очень неудачно оторвался от противника. Выйдя из Семидесятского, группа пошла по дороге на колхоз в Миздрянке. Одеты солдаты были очень плохо, а мороз был под сорок. Чтобы не обморозиться, солдаты укутались в простыни, обмотали головы полотенцами и шли как привидения. Разумеется, в таком состоянии они даже не думали о том, что противник может преследовать их.
Ночь была светлая, лунная. Увидев завернутых в простыни солдат, советские разведчики сразу же поняли, что это за вояки, и, сами одетые в белые маскхалаты, смешались с колонной венгерских солдат. Когда их заметили, в колонне вспыхнула паника. Венгры со всех ног бросились по дороге в Староникольское. Привести группу в порядок подполковнику Таваши, разумеется, не удалось.
Соединившись с группой капитана Германди, люди Таваши пробились к северу.
Группа немецкого подполковника Лене в пять часов утра прибыла в Староникольское, где подполковник заявил, что он не смог сдержать натиск русских и отошел. В это время в Староникольском на позициях полковника Мартша находился и генерал-майор Дешео, прибывший туда, чтобы обговорить с командирами групп пути и способы дальнейшего отхода на запад. Вдруг на позицию как угорелый прибежал какой-то майор с вестью, что русские с юга ворвались в село. Среди немцев началась паника, и они, вскакивая в сани, бросились бежать в северном направлении.
Генерал-майор Дешео попытался организовать заслон на пути русских, но не успел. Ему пришлось отойти в Кохол.
27 января командир арьергардного батальона, оставленного в Староникольском в качестве заслона, неожиданно появился в Кохоле и доложил генералу Дешео, что заслон не смог далее сдержать натиска русских и организованно отошел в Кохол, где ему было приказано организовать оборону на южной окраине села и держаться во что бы то ни стало до пяти часов утра 28 января.