На рассвете часовые разбудили нас, сказав, что немецкие солдаты хотят забрать наши сани. Я вышел во двор. Вместе со мной вышел, захватив винтовку, солдат.
Возле саней стояли два немца. Два сапера с винтовками в руках не подпускали их. С улицы другие немцы кричали этим двоим, чтобы они не церемонились и поскорее забирали сани. Я подошел к забору и сказал немцам, стоящим на улице, что они могут идти, куда им приказано, никаких саней они здесь не получат.
Тогда унтер-офицер, старший немецкой группы, сказал, что у таких бандитов, как мадьяры, они силой заберут сани.
Я ответил немецкому унтеру, чтобы он убирался отсюда. Наши вооруженные саперы окружили меня. Я выстрелил немцу прямо под ноги. Унтер опешил и, смерив взглядом наших солдат, предпочел удалиться.
Настало 31 января 1943 года. Часов в восемь утра полковник Надаи пришел в саперную роту и приказал мне принять командование саперным батальоном. Полковник Шаркани согласен. Отныне основная задача этого батальона будет заключаться в охране штаба корпуса. Через час ко мне подошел капитан Зателаки из оперативного отдела и передал, что меня вызывает полковник Шаркани.
Генерала Штомма и полковника Шаркани я нашел на центральной площади села. Они разговаривали с полковником Мартша, группа которого разместилась в селе. Я узнал, что в ночь на 30 января полковник Фаркаш принял командование всеми венгерскими частями и подразделениями, которые к тому времени собрались в селе Олым. Генерал Штомм заявил, что немцы вновь ввели нас в заблуждение, заверив, будто в северной части долины реки Олым действуют две немецкие дивизии, которые якобы перешли в наступление. Однако никакого наступления немцев в том районе не было, а наш корпус из-за этого оказался в очень опасном положении.
Я ждал момента, чтобы поговорить с полковником Шаркани наедине. В это время к генералу Штомму подошел одноглазый немецкий майор. Он привез приказ от генерал-лейтенанта Зиберта из села Олым.
— Венгерскому корпусу приказано до вечера 31 января оставаться в Крутой Горе, прикрывая дороги, ведущие в северном и восточном направлениях, — передал майор.
Выслушав майора, генерал Штомм ответил:
— Передайте господину генералу, что наш корпус не сможет продержаться в Крутой Горе до вечера 31 января, а потому мы сегодня после полудня вместе с группой полковника Мартша начинаем перемещение в населенный пункт Кучугуры, где, дав людям часа два отдыха, после полуночи тронемся на хутор Широкий. Там мы соединимся с группами полковников Мартша и Фаркаша и, идя через Бабанино и долину реки Олым, будем двигаться по направлению к Старому Осколу…
Наконец и мне представился случай обратиться к полковнику Шаркани. Выслушав меня, он приказал возглавить колонну штабных машин, следующих в составе колонны полковника Мартша. Для охраны колонны я должен был попросить у полковника Надаи один саперный взвод (не менее тридцати солдат) и трое саней. В два часа дня колонна штаба будет на этой площади, где я и приму ее.
Полковник Надаи передал мне саперный взвод и трое саней, а вот колонну пришлось ждать целый час на сорокаградусном морозе. Я жалел, что рядом со мной нет ефрейтора Вереша. Он уехал в Нижнедевицк за продовольствием и пока еще не вернулся.
Не обошлось здесь без спора. Полковник Мартша хотел вклинить в колонну штаба несколько саней из своей группы, чему я решительно воспротивился, сославшись на приказ полковника Шаркани.
Пока мы спорили, прибыла колонна штаба. К нам подошел майор Чатхо, но он ничего не знал о приказе полковника Шаркани. Споры уладил подоспевший вовремя полковник. Я построил колонну, организовал охранение, и мы вклинились в общую колонну, возглавляемую полковником Мартша.
В сани, в которых ехали генерал Штомм и полковник Шаркани, были запряжены два великолепных скакуна. Дорога была плохой, кругом рытвины. В бывшем колхозе мы сделали двухчасовой привал, после чего поехали дальше уже по наезженной дороге в сторону хутора Широкого. На восточной окраине хутора натолкнулись на немецкий заслон. Обогнав колонну Мартша, мы первыми въехали на хутор. В самом хуторе нас еще раз остановили немецкие регулировщики. Оказалось, что нам нужно было свернуть несколько раньше. Пришлось выезжать на железнодорожную станцию Ивановка по целине. На станции мы узнали, что к северу от хутора стоит какая-то венгерская часть. Чатхо поехал разыскивать эту часть, которая, по нашим расчетам, должна быть не чем иным, как группой полковника Фаркаша.