Взяв с собой нескольких солдат, я окружил злополучный дом и через несколько минут выдворил оттуда грубияна и его солдат.
Вновь выставив к дому часовых, я доложил генералу Штомму, что он может смело вернуться в дом, но только, во избежание подобных недоразумений, я посоветовал генералу часовых уже не снимать.
Генерал чувствовал себя настолько оскорбленным, что сначала даже не хотел возвращаться в дом.
Наряду с массой неприятностей в тот день у меня были и радости. Вдруг я увидел, как со стороны Орловки в полном порядке идет рота с дымящейся на ходу полевой кухней. В бинокль я рассмотрел, что это рота капитана Матясовски. Я стал махать капитану, чтобы он ехал к нам.
На завтрак — горячий венгерский гуляш с перцем и макаронами и черный кофе. Но еще больше я обрадовался, когда нашелся ефрейтор Вереш, мой верный спутник. Его экспедиция вместе с Матясовски на станцию Нижнедевицк закончилась благополучно. Они привезли много сыра и консервов.
Повар походной кухни начал раздавать горячую пищу. Алюминиевые чашки так нагрелись, что держать их можно было только в рукавицах. Но едва успеешь съесть несколько ложек, как гуляш на сильном морозе становится холодным, а жир сверху сразу застывает. Хлеб откусить не так-то легко, на морозе он превратился в кусок камня. Каждый получил по куску сыра. Его приходилось пилить пилой, благо у саперов она всегда под рукой.
Пока мы завтракали, солнце разогнало туман. Мы увидели, что на другом склоне долины расположился со штабом генерал Зиберт. Полковник Шаркани немедленно послал майора Дардаи к генералу Зиберту для связи. Вскоре к генерал-майору Штомму явился немецкий офицер, который передал устный приказ своего генерала, чтобы мы своей группой нанесли удар по противнику в восточном направлении и заняли села Ясенки и Кулевка. Немцев из этих сел выбили советская кавалерия и танки.
Тем временем прибыл полковник Шиклоши с переводчиком Зиберта. Шиклоши доложил генерал-майору Штомму, что он согласился сопровождать раненого полковника Ослани в Венгрию. Вылет назначен через два часа. Попрощавшись, Шиклоши ушел вместе с переводчиком. Но не прошло и часа, как вместе с майором Дардаи снова пришел переводчик генерала Зиберта и передал новый приказ:
— Венгерским частям необходимо атаковать противника с рубежа Кучугуры — Васильевка в северном направлении, к городу Тиму.
А в это время из Тима тыловые подразделения корпуса атакуют противника в восточном направлении, идя на помощь 3-му венгерскому корпусу.
Венгерские части ни в коем случае не должны следовать за немецкими частями, отступающими в южном направлении.
Штомм, Дешео, Шаркани, Чатхо и Дардаи горячо заспорили, выполнять им приказ Зиберта или нет.
В конце концов генерал Штомм решил выполнить приказ генерала Зиберта, но вырываться из кольца окружения венгерские части будут самостоятельно. Так легче решить проблему питания. О своем решении генерал Штомм сообщил переводчику Зиберта.
Штаб начал оформлять этот приказ письменно. В этом приказе генерал Штомм попрощался с 3-м корпусом, предоставив командирам групп действовать по личному усмотрению, стараясь вырваться из окружения. Приказ этот был размножен от руки.
В три часа дня генерал Штомм вызвал в здание школы, в Орловку, полковников Мартша и Фаркаша и еще командиров нескольких подразделений. Он хотел лично побеседовать с ними и проститься.
Полковник Шаркани получил приказ возглавить штабную колонну из десяти — двенадцати саней, на которые поместить не более шестидесяти человек. Затем он по карте показал маршрут движения от Первой Ивановки до Старого Оскола.
Я внимательно изучал маршрут движения. В три часа дня мы выехали из села Княжное Олым в Орловку. В школе офицеры уже ждали появления генерал-майора Штомма. Полковник Шаркани пригласил в школу всех офицеров.
Майор Чатхо прочел приказ генерала, затем выступил полковник Фаркаш:
— Через моего офицера связи старшего лейтенанта Терека я получил письменный приказ от генерал-лейтенанта Зиберта, в котором он разрешает нам отходить параллельным путем с немецкими войсками, но минуя дороги.
Штомм кивнул:
— Понятно. Я с этим не согласен. Я стою за прорыв в западном направлении, о чем говорится во втором приказе Зиберта.
Полковник Фаркаш спокойно посмотрел на генерала, а затем продолжал:
— Господин генерал-майор раньше расценивал отход в западном направлении как бесперспективный, а раз теперь господин генерал отказался от командования корпусом, то я лично выступаю против этого. При отсутствии боеприпасов и продовольствия это равносильно верной гибели. Самое слабое место в обороне противника там, где прорываются немцы. Там же будет прорываться и моя группа.