Ни днем, ни ночью меня не покидали мысли о будущем. И наконец, не выдержав, спросил у Фабри. Я прекрасно понимал, что среди простых пленных солдат мысль попасть на родину, чтобы бороться там с немцами, будет встречена с восторгом. Но для такого дела были нужны и офицеры. Неизвестно, как офицеры к этому отнесутся? Неплохо было бы привлечь на свою сторону и наших генералов, но я даже не знал, где они находятся. В успехе я почти не сомневался, хорошо зная, что даже и генерал-майор Штомм настроен против немцев.
Приближалась весна. В солнечные дни мы уже выходили из лазарета во двор и, прижавшись к забору, загорали. С каждым днем росло число моих знакомых.
Однажды меня разыскал Геза Кашшаи, с которым я встретился в вагоне после того, как сдался в плен.
Он принес мне свежий номер газеты «Игаз со» и попросил написать в газету статью, в которой бы осуждался германский фашизм. Целую неделю я думал над этим предложением, а потом действительно написал статью, в которой открыто встал на позицию антифашистского движения.
Через несколько недель Лайош Бебрич принес мне газету с моей статьей. Из разговора с ним я узнал, что я был первым венгерским офицером, который открыто выступил против фашизма. В газету писали и итальянцы, и румыны, и австрийцы, и немцы.
В мае 1943 года по лагерю прошел слух, что наш лагерь освобождают для новой партии пленных. Как выздоровевшего, меня тоже выписали из лазарета. Маркович и Декани готовились к дороге. До отправления меня временно поселили в комнату Чатхо и Эндреди. В основном в комнате были немцы — всего десять офицеров. Здесь было не так удобно, как в лазарете: нужно было присутствовать на утренней и вечерней поверке.
Главным моментом в повседневной жизни пленных была раздача пищи. Ее приносили на целый день специально выбранные люди с кухни. Нам давали хлеб, сливочное масло, сало, сахар, сигареты и рыбу. Делила продукты специальная комиссия из трех человек, используя для этого самодельные весы с гирьками. Делила так, чтобы по возможности никого не обидеть. Все жители комнаты внимательно следили за делением. Поделенные порции раздавали по жребию, так как жаркие споры возникали из-за того, кому какой кусок рыбы или хлеба достанется. Сам завтрак, собственно говоря, начинался часов в десять.
С раздачей горячей пищи, в обед и ужин, обстояло гораздо легче.
В день отправки нас после завтрака построили и разделили на группы. Однако ни меня, ни майора Чатхо ни в одну из групп не зачислили. Мы не знали, что же теперь с нами будет, но друг с другом не разговаривали.
Назначенные группы уже двинулись в путь, когда ко мне пришел Золтан Ваш. Он сообщил, что мы поедем в Суздаль, где в одном из монастырей находится лагерь для военнопленных офицеров. Нужно было выбрать несколько офицеров в Венгерский национальный комитет. Пленные других национальностей уже организовали свои национальные комитеты.
На следующее утро мы в открытой военной машине тронулись в путь. По дороге заехали в какой-то городишко, где Золтан Ваш купил нам на рынке ягоды. Примерно в полдень мы остановились на опушке великолепного соснового бора, где подкрепились продуктами, которые взял с собой Золтан Ваш.
Чатхо, который всегда любил поесть, жадно набросился на еду. Ваш заметил, что, когда будет создан национальный комитет, питание еще больше улучшится. Правда, мы и сейчас не жаловались, получая в день по триста граммов хлеба, больше, чем в то время выдавали в Венгрии по карточкам. Нам регулярно давали сливочное масло, сахар и по шесть сигарет на день. Пленные, занятые на каких-нибудь работах, получали дополнительный хлебный паек.
По приезде в Суздаль Золтан Ваш сначала явился в военную комендатуру. Нам дали сопровождающего. Он повез нас в лагерь и разместил в отдельном здании.
На следующий день пленные венгры собрались на митинг. Я должен был выступить на нем. Выступление мое удалось. После меня выступил Золтан Ваш. Он рассказал военнопленным, что руководители Коммунистической партии Венгрии, жившие в эмиграции, думают создать Венгерский национальный комитет. Большинство венгерских пленных офицеров, находившихся в Суздальском лагере, согласились с идеей создания такого комитета.
После этого нам было дано время на выборы кандидатов в национальный комитет. Кандидаты из своего состава на своем собрании выбирали членов комитета. В течение двух дней мы беседовали с прогрессивно настроенными офицерами. В национальный комитет желательно было избрать высокопоставленных офицеров и генералов, которые пользовались бы в Венгрии большим авторитетом. В своей агитации основной упор мы делали на чувство национального самосознания и ненависти к нацистам. В последний день был избран комитет и его руководство. Все это закрепили соответствующими документами.