На следующий день мы вернулись в Красногорск. Подготовили место для расположения членов национального комитета, разработали план их работы.
Между тем в пересыльный лагерь прибывали все новые и новые группы военнопленных, которые рассказывали о том, что немцы на фронте терпят все больше и больше поражения.
Кроме организационной работы у меня оставалось много времени и на чтение книг, взятых из библиотеки. Однако, даже несмотря на это, дни и недели тянулись медленно. Характерное занятие бездеятельного военнопленного — это постоянные мысли о плене, воспоминания о семье, о родине и еде.
Я просил назначить меня на какие-нибудь работы, но мне не разрешили. Врач считал, что я еще недостаточно окреп. Вскоре меня зачислили в бригаду венгерского офицера Иштвана Екеша, который окончил антифашистскую школу. Мы строили бараки. Работа была легкая: я вставлял рамы и резал стекло. Вот где пригодились мои навыки сапера. Советские товарищи с удивлением следили за моей работой, — наверное, не понимали, откуда это венгерский офицер может так неплохо работать. Удивлялись этому и венгерские пленные солдаты.
Прошло несколько дней, и Венгерский национальный комитет собрался на свое первое заседание. Избирались и организовывались различные подкомитеты и группы. В библиотеке продолжались бесконечные совещания. Было очень и очень трудно привести к «общему знаменателю» мнения различных людей. Мне эти бесконечные заседания скоро надоели, хотелось живой практической работы.
Однажды советский инженер попросил меня попробовать наладить вентиляцию на нашей лагерной кухне. До меня ее устройством уже пытались заниматься итальянский и немецкий инженеры, но из-за недостатка материала оба отказались. Мне выдали пропуск для беспрепятственного входа в мастерскую и на кухню. Начальник мастерской, немец, волей-неволей выделил мне место для работы и выдал необходимый инструмент. Он считал, что у меня все равно ничего не получится. В мастерской я нашел несколько авиационных моторов с разбитых немецких самолетов. Один из моторов я переделал с постоянного тока на переменный, показал его работу начальнику мастерской.
Как только он увидел это, глаза его радостно заблестели и после этого он сам охотно помогал мне. Когда оба мотора были готовы, я позвал итальянского и немецкого инженеров, чтобы они приделали к ним лопасти вентиляторов. За вентиляторы шеф-повар Миша щедро снабжал меня дополнительным пайком, которым я делился с товарищами.
Руководители Коммунистической партии Венгрии, проживавшие в эмиграции, читали у нас в лагере лекции о положении на фронтах, о положении в Венгрии.
А однажды у нас выступал секретарь Коммунистической партии Германии товарищ Вильгельм Пик.
Он говорил о тех неимоверных страданиях, которые принесла народам Европы развязанная Гитлером война. Рассказывал о концлагерях, в которых фашисты уничтожили десятки тысяч людей, говорил о все более крепнущем движении Сопротивления. Это выступление Пика произвело на большинство пленных глубокое впечатление.
Не скрою, после речи Вильгельма Пика фашисты бывшие в лагере, развернули свою агитацию, говорили о немецком чудо-оружии, которое якобы в состоянии решить судьбу войны.
В июле в лагерь прибыли генерал-майор Штомм и Дешео. Их поместили в отдельном домике с двумя комнатками. Вокруг домика был небольшой сад с изгородью. Генералу Штомму ампутировали обмороженные ноги, и русские врачи ходили к нему примерять протезы новой конструкции. Мы к генералам могли зайти только после получения специального разрешения. Два раза я был у них: приглашал их на интересные лекции. Их обоих можно было привлечь к работе в национальном комитете. Но этого не случилось. Выбранные в комитет полковники, подполковники и майоры разбежались из комитета. Вдохновил их на это майор Чатхо, который почти ежедневно советовался с генералами под различными предлогами. Чатхо ежедневно появлялся в обществе немецкого майора с Рыцарским крестом, которого он часто брал с собой к генералам. Правда, кандидаты в национальный комитет тоже думали не всегда одинаково. Однажды он выразил мысль создать венгерскую бригаду по образцу польских и чешских. Бригада эта будет сражаться против гитлеровцев. Желающих вступить в венгерскую бригаду было много, но венгерские генералы даже в помыслах не собирались организовывать никакой бригады. Ходили самые невероятные слухи, вплоть до того, что записаться в эту бригаду можно только с разрешения генералов. Те, кто нарушит этот принцип, по прибытии на родину будут строго наказаны.