— Немедленно вызовите уборщицу, пусть она приведет ваш стол в порядок! Мне не нравятся эти нилашистские шуточки. А если увидите того, кто это сделал, скажите ему, чтобы он придерживался политики нашего правительства. (Позднее полковнику мог бы пригодиться его собственный совет.)
С капитаном Штеткой мы часто обсуждали трудности снабжения армии вооружением и боеприпасами.
— Если при такой слабой оснащенности мы вступим в войну, то потеряем больше живой силы, чем в годы первой мировой войны, — сказал я как-то Штетке.
— В случае военного конфликта, — ответил Штетка, — против коллективной опасности должна быть организована и коллективная оборона с коллективным распределением бремени военных расходов.
— Я не знаю, что ты понимаешь под словами «коллективная оборона», но по опыту первой мировой войны могу сказать тебе, что барон Альфонс Вейс солдатом в армию не пойдет. Однако его военные заводы нужны нам, и мы будем всячески способствовать тому, чтобы он давал нам как можно больше оружия. Он будет набивать себе карманы золотом, а в это самое время тысячи, десятки тысяч простых солдат будут сидеть на фронте в окопах, ежеминутно подвергая свою жизнь опасности.
— В будущей войне тыл станет таким же фронтом. Все коммуникации в тылу будут подвергаться бомбардировкам, чтобы противник не мог снабжать свои войска всем необходимым для боя и жизни.
— Вот мы сейчас работаем над проблемами обеспечения армии, но никто не занимается организацией противовоздушной обороны Будапешта. А ведь в городе сосредоточена большая часть промышленных предприятий, лететь сюда, например, от словацкой столицы всего-навсего минут восемь. Коллективная оборона же требует, чтобы одновременно с решением вопросов о снабжении армии решались и вопросы по организации противовоздушной обороны. Сегодня, когда Гитлер растоптал все статьи Версальского мирного договора и открыто вооружается, нам необходимы зенитные пушки, истребители и ночные бомбардировщики. Я полагаю, что в сложившейся ситуации мы свободно можем закупить все это за границей. Думаю, что говорить о коллективном распределении бремени военных расходов можно только тогда, когда господа, проживающие в дворцах по проспекту Андраши, и прочие владельцы крупных заводов и фабрик раскошелятся и дадут средства на организацию противовоздушной обороны.
— В твоих словах есть смысл. Я как следует подумаю над этим и, быть может, доложу свои соображения Берегфи.
Через несколько дней Штетка побеседовал с Берегфи, который вскоре сообщил нам, что в генеральном штабе его предложения нашли одобрение. Но каково же было мое удивление, когда через несколько дней на наших бумагах появилась красноречивая надпись государственного секретаря по вопросам обороны Кароя Барты, что все это не что иное, как «пропагандистские коммунистические бредни».
6 октября 1936 года премьер-министр Дьюла Гёмбёш умер. Страна свободно вздохнула, но всего лишь на несколько часов.
На следующий день, идя по бульвару Баштя в министерство, я заметил напротив эрцгерцогского дворца пулеметное гнездо. В начале проспекта Хуняди — та же картина, и какой-то подполковник проверял документы у всех прохожих.
Оказалось, что вновь назначенный премьер-министр Кальман Дарани, придя к власти, нашел в сейфе своего предшественника соглашение с Герингом. Он показал эти бумаги Тибору Экхарду, а тот сделал их содержание достоянием широкой общественности. Исходя из мер предосторожности, опасаясь рабочих волнений, правительство прибегло к предупредительным мерам. Опасались даже покушений и террористических актов. Вместо политики открытой диктатуры, проводимой Гёмбёшем, Дарани встал на путь «защиты конституции». Однако все это было не больше как пустая фраза, так как о серьезных изменениях в политике правительства нечего было и думать. В своей экономической политике новое правительство целиком и полностью ориентировалось на выполнение договоров с Германией и Италией. А следовательно, в соответствии с этим немецкие и итальянские товары завозились в Венгрию (по ценам международного рынка), а венгерская пшеница и другие продукты сельского хозяйства вывозились из страны по дешевке.
Некоторые офицеры понимали, куда ведет страну такая политика правительства, но помалкивали, так как считали, что заниматься политикой не их обязанность.
В начале тридцать седьмого года меня направили учиться на высшие курсы переподготовки офицерского состава, окончив которые я получил назначение в 3-ю бригаду, расквартированную в городе Сомбатхее. 15 августа я прибыл в штаб бригады, командиром которой в то время был генерал-лейтенант Густав Яни, а начальником штаба — полковник Анкаи-Анезини. Мне приказали продолжать работу над планом оборонительных сооружений. Определили и срок — восемь месяцев. Мне надлежало разработать план оборонительных сооружений на границе с Австрией и Югославией. В мою обязанность входила и разработка материально-технического снабжения войск, а также их организационная перестройка. Скучать было некогда, и, поскольку я хотел справиться с порученным мне заданием, работать приходилось до позднего вечера.