– А меня вы, значит, не боитесь? И потому решили поиздеваться?
– Юлия Федоровна, поймите, я лишь хочу защитить свою собственность…
– От меня?
Демонстративно окидываю ее взглядом.
– Нет. Вас я всегда буду рад видеть.
– А я вас видеть не хочу!
– Вы знаете способ, как от меня избавиться. Кто?
Она молча вернулась в свое кресло. Какое-то время что-то сосредоточенно изучала на мониторе, периодически щелкая клавиатурой. Снова взглянула на меня, старательно изображая равнодушие.
– Вы еще здесь?
Ну что ж. Поднимаюсь и направляюсь к двери.
– Шефу кто-то звонил из мэрии. Больше я ничего не знаю, – раздается мне в спину.
Оборачиваюсь. Юлия снова с умным видом стучит по клавишам.
– Скажите, Юля, если я куплю себе крутую тачку, то смогу пригласить вас в ресторан? – наши взгляды встречаются, и я поспешно закрываю за собой дверь.
***
– Есть результат? – встретил вопросом Игорь.
– Практически нулевой. Лишь подтвердилось, что инициатива исходит из мэрии.
– И что делать?
– А что делать? Будем ждать, пока не выяснится точно, кому и что от нас нужно. Заводи. Поедем куда-нибудь пообедаем.
Ждать долго не пришлось. После обеда вновь позвонил Василич и сообщил о гостях.
Нам не удалось проехать во двор мастерских, ибо проезд загораживал огромный черный джип, взирающий свысока на игореву «ниву» непроницаемо-темными тонированными стеклами. Пришлось «спешиться» перед воротами. Протискиваясь мимо джипа, глянул в его окна и… зрение каким-то образом перестроилось, я увидел развалившихся в салоне четырех мордоворотов, лениво разглядывающих меня. Не эти ли приходили к Василичу с предложением, а вернее, с предупреждением, что ему придется продать дом.
Во дворе стояли два одинаковых белоснежных круглофарых мерса. Рядом вышагивали, заложив руки за спину и по-хозяйски осматриваясь, два пузана, чьи дородные физиономии я не раз замечал в местных новостных каналах ТВ. Однако кто они такие, вспомнить не мог. Никогда не обращал особого внимания на местных тузов.
– Олег Юрьич? – Спрашивает один, заметив мое приближение. Его маленькие серые глазки ощупывают меня с неприязненной снисходительностью. Мол, до общения с какой только шушерой не приходится опускаться небожителям.
– Он самый, – отвечаю и чувствую, что тревога пропала, а ее место занял не свойственный мне, а потому непонятный азарт. – Если вы ко мне, то подождите минуточку. Сейчас отдам кое-какие распоряжения и выйду к вам, – я быстро прошествовал мимо оторопевших чиновников, привыкших, что ждать могут только их. Ну да ждали же, пока подъеду, подождут и еще. Глядишь, выйдут из равновесия и сболтнут чего лишнего. В мастерских встречаю Василича.
– Видал, какие гости высокие? Не к добру это.
– Видал. Кто это, кстати? А то рожи по телеку видел мельком, а кто такие, не знаю.
– Да это ж два братца родных, Сараевы. Они раньше директорами совхозов были. А как поразваливали хозяйства напрочь, так в мэрию перебрались. Кем они там числятся, не знаю, но вот уже третий мэрин меняется, а они все остаются. Крепко засели, однако.
– Ладно. Разберемся. Ты люк замаскировал?
– Застелил пол ДСП. Сейчас Темка прикручивает саморезами.
Василич хотел сказать еще что-то, но, взглянув мне за спину, замолчал. Я обернулся. В мастерские входит, пригнувшись в дверях, один из тех громил, что сидели в джипе, и, тяжело топая, направляется к нам. Каждое его движение наполнено уверенностью сильного зверя, готового порвать любого, вставшего на пути. Тяжелый взгляд опускается на меня.
– Послушай, мужик, к тебе люди пришли. Уважаемые люди! – уточняет он. – Не надо заставлять их ждать. Ты меня понял?
Я поворачиваюсь к Василичу.
– Этот приходил к тебе насчет продажи дома? – спрашиваю, демонстративно игнорируя громилу. Старик молча кивает. По нему видно, что он чувствует себя весьма неуютно. – Ладно, иди. Я тут сам разберусь, – отпускаю я Василича. Тот с явным облегчением удаляется.
– Так что ты говоришь про своих хозяев? – наконец соизволяю заметить бычару.
Сохраняя во внешнем виде абсолютное спокойствие, он наклоняется и тихо, но внятно, произносит прямо мне в лицо:
– Когда ты станешь им не нужен, – громила кивает в сторону выхода, – я порву тебя на британский флаг. А сейчас, если не пойдешь сам, я тебя отнесу… нежно, – его губы растягиваются, изображая улыбку.
Странно, но я не испытываю никакого страха перед этой горой мускулов. Даже секретарша Терема Яковлевича вызывала во мне больше уважения. И потому, направившись к выходу, я совершенно искренне улыбаюсь в лицо холуя.
– Послушай, Олег Юрьич, мы занятые люди…