Кабина замедлилась и с небольшой встряской остановилась. Дверцы чуть лязгнули и плавно разошлись. Президент прошел через массивный шлюз и огляделся. В бункере горел яркий дневной свет, и обстановка была довольно уютная — ковры, отделка, кожаные кресла, даже фальшивый аквариум с голографическими рыбками на стене. Пройдя в дальнюю комнату, Орлов увидел Анатолия в штатском и отметил про себя, насколько неприметно тот выглядел даже на фоне своих одетых по-цивильному спутников. Прекрасное качество для разведчика! Там же был чуть мрачноватый академик Мельников в скромном костюме без галстука, и незнакомый крепкий на вид дедок лет шестидесяти в потертой джинсе, который безмятежно разглядывал рыбок, с отрешенным видом легонько тюкая ногтем по стеклу.
И что самое удивительное, где бы ни коснулся стекла его палец, рыбки сбивались в стайки и бойко пускали пузыри, пытаясь оказаться рядом. О такой функции аквариума не знал никто, включая и самого производителя. Все еще раздумывая над такой странностью, президент принял доклад офицера.
— Объекты доставлены, — просто сказал Анатолий. — Провели их через наш третий тоннель, никто ничего не видел. Оба проверены, все чисто.
— Спасибо! — скупо, но искренне поблагодарил Орлов, и добавил: — Теперь за дверь, выключите всю аппаратуру, и свободны.
— Есть, — ответил Анатолий и быстро удалился, не желая заставлять шефа дважды повторять даже самый непонятный приказ.
Теперь Орлов более внимательно разглядывал своих гостей. То, что их оказалось больше одного, его не удивляло, такую возможность он предвидел и даже упомянул в записке. Однако, довольно странная пожилая парочка к нему пожаловала. Академик Мельников первым вежливо поздоровался и пожал протянутую руку.
— Я вас слушаю, Борис Сергеевич, — довольно официально начал Орлов. — Я уверен, вы понимаете, что эта встреча оплачена только вашим личным авторитетом и моим уважением к вашим заслугам. Иначе бы с вами говорили другие люди в другом месте. А сейчас вам придется очень убедительно все объяснить.
— Для начала, познакомьтесь, пожалуйста, — академик указал на «дедка». — Это мой однокурсник, Иван Родин. Послание, что вы получили — его работа.
— Вы хорошо сохранились, — вежливо и без тени юмора ответил Орлов, пожимая «однокурснику» руку. Ого! Рукопожатие у странного «дедка» было как бы не крепче, чем у самого президента. Интересно, очень интересно! Орлов попытался вспомнить, мог ли он видеть этого человека раньше, но его четкая память на лица в этот раз молчала. Совершенно не было столь знакомого ощущения, будто это лицо ты уже где-то видел…
— На самом деле, я сохранился еще лучше, — загадочно ответил «дедок», не отпуская руку собеседника, и тут по его лицу словно прошла волна, полностью меняющая все черты. Исчезли седые волосы, превращаясь в густые каштановые прядки, морщинистый подбородок стал гладким и твердым на вид. Темные мешки и четкие морщины вокруг глаз исчезли, словно растворившись в коже. Даже одежда изменилась! Теперь перед ним стоял спортивный молодой человек лет двадцати пяти с пронзительно-ясным, оценивающим взглядом. Чем-то этот взгляд отдаленно напоминал самого академика Мельникова, причем сходство было не родственным, а скорее духовным, интеллектуальным. Поразительно…
— Ловко, — спокойно сказал Орлов, не отводя взгляд. Страха он не испытывал, на покушение это не похоже, но куда деть любопытство? — Значит, это именно вы хотели со мной поговорить?
— Простите за этот маскарад, Николай Витальевич, — совершенно молодым голосом произнес Иван Родин. — Я расскажу, зачем он понадобился. Поверьте, мы не зря похитили у вас столько времени.
— Камеры выключены? — вдруг спросил Мельников.
— Да, — подтвердил Иван до того, как Орлов успел сказать хоть слово. — Видео выключили минуту назад. Только что вырубили и звук тоже.
— Откуда вы знаете? — искренне полюбопытствовал Орлов, и замер, увидев, как в зрачках Ивана Родина разом вспыхнули фиолетовые ободки.
— Я это прекрасно вижу, иначе мы бы не разговаривали, — проинформировал Иван, и ободки в его глазах опять исчезли. — Давайте присядем, и я начну рассказ…
Сдвинув три кресла, они сели так, чтобы видеть друг друга. Орлов уже чувствовал, что сейчас его жизнь может круто перемениться. Он чувствовал, что этот странный Иван Родин, хоть и казался вполне «своим», но было в нем и что-то чужое. Скорее даже, не чужое, а другое, непривычное, непознанное. Но ничего угрожающего или негативного. В нем чувствовалась, если угодно, бездна пространства и времени, как сказал однажды герой прочитанной им в детстве книги…