Оставив в покое фужер, мужчина недовольно взглянул на парня с банданой и вздохнул.
— Я говорил тебе валить к апостолам, если снова свернешь себе рожу. А ты вместо этого привел к нам каких-то бомжей.
— Апостолам? — спросил Джей.
— Петру и Павлу, — мужчина буднично кивнул. — Дальше по улице. Говнюки, но берутся даже за редких неудачников вроде нашего Лехи.
Леха закатил глаза.
— Вообще-то у нас есть деньги, — сказал Джей, решив, что стрелять в них все-таки не собираются. — И рекомендации. От Клакера.
Имя не произвело никакого впечатления, хотя бармен — или, теперь уже, врач, — кивнул с легким узнаванием во взгляде. Флиппер вышел из-за стойки и бесцеремонно стащил бандану с лица Лехи. Разглядел повреждения.
— Ох, горе, — внезапно совершенно по-простецки вздохнул Флиппер. — Иди, потом расскажешь.
Парень, воодушевившись, бодро направился к картонной стене, выкрашенной в бордовый, справа от бара, и с шелестом отодвинул створку. На другие стены — бетонные, — краски уже не хватило. Джей попытался посмотреть, что скрывается за картоном, но Флиппер немедленно загородил ему обзор и кивнул женщине.
— Милена, дорогая, позаботься о гостях и объясни им, что к чему.
Несмотря на любезный тон, прозвучало это почти угрожающе, но женщина только фыркнула и ухмыльнулась, на миг нарушив идеальное соотношение сторон своего лица, а затем встала за стойку и убрала куда-то вниз коллекционную пушку. Джей уже свободнее оглядел стены, украшенные сетками потушенных гирлянд, два потрепанных диванчика в углу рядом с пластиковым столиком, небольшой экран на стене — три окна черные, одно показывает подъезд, — и самодельную сцену из поддонов. О том, что это именно сцена, говорили колонки и кривая стойка с микрофоном.
Китти и Флешка выглядели слегка смущенными, пройдя к бару вслед за Джеем.
— Во-первых, котятки, — кивнула им Милена, доставая стаканы, — у нас здесь не клиника, а бар. Сами посмотрите.
Она щелкнула миниатюрным пультом — на стенах загорелись гирлянды и синхронизировались с подсветкой бара. Теперь к синему и розовому добавилось желтое и белое. Освещение приближалось к обычному свету ламп в редкие моменты.
— Красота, — вежливо согласилась Флешка.
Милена благосклонно кивнула и включила музыку — тихий равнодушный чилаут, свойственный любому клубу в неурочное время.
— Во-вторых, что вам налить?
— Ничего, спасибо, — сказал Джей.
— Пива бы, — вздохнул Китти.
Флешка же на миг прикрыла глаза и молча водрузила на стойку морозильник. Развернула к Милене и откинула крышку.
— Оцифровку бы, — не сдержав язвительности, передразнила Флешка. — И диагностику для нас.
Милена коротко рассмеялась, аккуратно закрыла морозильник, оперлась на него, доверительно потянулась к Флешке и подмигнула.
— А ты тут мозг команды, я вижу.
Джей мысленно обозвал себя идиотом. Милена вытащила из-под стойки коробку с нейрогарнитурами — датчиками, считывающими электрические колебания мозга. Проникновенно взглянула на Флешку, протягивая на пальцах пару аккуратных, полупрозрачных, в сетках микрочипов, дерм. Флешка кивнула и подставила голову. По дерме на лоб, виски и шею под затылком — Китти и Джей клеили датчики сами.
— А вот насчет оцифровки сложнее, — Милена взяла с полки бутылку виски и придирчиво оглядела этикетку, водя по ней длинным пальцем. Поставила обратно. — Это зависит от многих факторов, и результат не гарантирован.
Теперь она прицепилась к бутылке вина, но тоже смотрела с сомнением — то на бутылку, то на них. Флешка, перехватив ее взгляд, указала на бутыль в правом нижнем углу. Без каких-либо опознавательных знаков, изрядно заляпанная, та, судя по всему, хранила самую жуткую бормотуху из возможных.
— Нам бы хоть что-то оттуда вытащить.
— Смело, — оценила Милена. — Самокритично.
Своим жестом и словами Флешка ясно обозначила ту категорию посетителей, к которой они принадлежали, — действительно бомжи, завалившиеся к врачу лишь со смутной надеждой выяснить что-то о дерьме, в которое вляпались. Запоздало, с оцепенением Джей вдруг ясно понял, что она права. Что соваться домой ему уже нельзя, что в его районе его наверняка ждут с распростертыми объятиями какие-то сукины дети вроде того киборга, что у него нет ничего кроме прихваченного прошлым днем, когда он думал, будто всего лишь идет выбивать из Клакера заработанные деньги.
— Налью вам портвейна из жалости, — решила Милена, все-таки не став трогать ту бутылку со сточными водами.
Глаза Милены светились, мигали с перерывами, вторя данным на смартфоне, обернутом вокруг тонкого запястья. Она анализировала мозговую активность, считывая реакцию не только на речь, но и на алкоголь, — догадался Джей. Умно. И помогает зарабатывать на бухле, кроме всего прочего.
Портвейн на вкус был как спирт с вареньем, но Джея порадовало уже то, что он этот вкус почувствовал. Больше того, в голове слегка прояснилось.
Надо выбираться в Сеть, решил он. Это точно. Оттуда он сможет перевести накопления — не зря хранил их на трех разных счетах, предусматривающих слежки. Не в Токио, но он все-таки сможет смыться — в какую-нибудь дыру, клоаку, на задворки цивилизации, где можно жить. И, конечно, с ним наверняка свяжется Айна, которая уже получила их сообщение и теперь думает, как вытащить брата из каши, которую заварила на пару с Клакером.
Разумеется. Иначе не может быть… И это не самый лучший вариант. В самом лучшем — они разберутся с тем, что им оставил Клакер, и найдут, как это использовать.
— О да, тебе по вкусу этот шлак! — Милена подлила ему еще.
После второй рюмки его стошнило — еле успел добежать до туалета, дверь в который скрывалась за очередной гирляндной сеткой. Милена задумчиво осмотрела его, когда он вернулся.
— А вы, котятки, не подключены к Сети, так ведь?
— Пришлось отключиться полностью. Есть… опасения.
— Ну, могу точно сказать, что не вижу в ваших мозгах никаких вирусов, — на всякий случай Милена сверилась со смартфоном, пролистав несколько экранов. — Но твой мозг… Как там тебя?
— Джей. Джей, Флешка, Китти.
— Твой мозг, Джей, только что повел себя странно… Хм, Флипперу понравится. Смотри.
Она стащила с запястья смартфон и, не разворачивая, бросила на стойку. Запустила голографический экран и подстроила контраст и яркость, чтобы изображение было видно даже в меняющемся свете бара. Ее левый глаз замигал ярко-голубым, передавая данные. Гаджет использовался как визуализатор для процессов, проходивших в ее мозгу, — мощностей смартфона не хватало для анализа данных, поступающих с трех наборов дерм.
— Что у тебя в голове? — невольно спросил Джей.
— Мозги. Как и у тебя. Я было засомневалась на секунду, есть ли они, но вот, ты не поверишь…
— Медицинские проги, — подал голос Китти. — Джей, ты вообще к врачам ходил за чем-нибудь, кроме отвертки для протеза?
Джей не ответил. Жалел набор отверток, оставшийся дома.
Милена указала на экран, где, поддаваясь образам шведской «Эрикссон технолоджи», графики волн перезагрузились в схематичное изображение мозга.
— Это твоя мозговая активность четыре минуты назад, — несколько участков вспыхнули красным, но Милена указала на незадействованный. — Вот это. Хеморецепторная триггерная зона, она определяет рвотных агентов в кровотоке. А вот, — теперь она указало на красное скопление точек, — эффекторные ядра, отвечающие за тошноту. Рвотный центр. Понимаешь что-нибудь?
— Рвота не триггернулась? — сообразил Джей.
— Как видишь. Но ты, судя по звукам, там чуть желудок не выблевал. Не поступало импульсов из кишечника, не замечены проблемы с сердечно-сосудистой системой, если только…
— Точно нет. Никаких проблем с сосудами никогда не было.