— Основываясь на имеющейся информации, — закончила за него Флешка. — Можно составить психопаспорт, и тогда, теоретически, реплика Клакера сумеет вытащить из этого месива что-то понятное. И, главное, сформулировать это для нас.
— Самое забавное, — сказал Флиппер, не отрывая взгляда от экрана, — что Клакер явно озаботился блоками. Но вот не помогло…
Он задумчиво оглянулся на Флешку и слегка кивнул.
— Давно смотрела на свой мозг, девочка? Я заметил у тебя минимум два смертельных контейнера.
— Это для особых заказов, — Флешка и бровью не повела. И пояснила для Джея и Китти:
— На случай, если носитель умрет. То есть…
— То есть ты будешь в критическом состоянии, но все ресурсы организма будут брошены на сохранение информации, а не на поддержание жизнедеятельности. Давно ты ставишь собственную жизнь ниже, чем заказ? — в голосе Флиппера слышалось старческое брюзжание.
— Лет с шестнадцати. И на деньги с таких заказов я перевезла бабушку в миленький дом под Нижним Новгородом.
— А, подростковый максимализм, тогда все понятно. Клакер, видимо, из твоей породы, — Флиппер остался недовольным, но все же слегка сбавил тон. — У него все в этих контейнерах… было. Насколько я могу понять.
— То есть, если бы мы подошли раньше…
— Да. Но есть и плюс. Без остаточных данных с тех контейнеров мы бы вообще ничего не собрали.
Флиппер помолчал, обдумывая свои возможности.
— Ладно, — сказал он, вздыхая. — Попробуем сымитировать сознание. Давайте, чтобы не тратить время, полезайте пока в клетку. Милена!
Женщина отодвинула картонную створку и вопросительно приподняла брови.
— Они на тебе, пока я занимаюсь репликой. Проводи в клетку.
Он не добавил своего «дорогая», а после обратился к Лехе, тоже показавшемуся в дверях, полным именем.
— Алексей. Ты пока собирай вещи. Будет тяжело прощаться с баром.
Джей сел прямо на пол, уступив единственное кресло Флешке, и устроился поудобнее между ним и этажеркой. За картонной стеной оказался своеобразный медотсек, как Джей и думал, — помесь ремонтной мастерской, больничной палаты и серверной. Кресло и терминал выхода в киберпространство соседствовали с операционным столом, россыпи микроимплантов — с отвертками, лекарства и стимуляторы в пластиковых ящиках — с протезами, от которых несло антикоррозийным покрытием с истекшим сроком годности. Флиппер сменил белую «барменскую» рубашку на старую футболку с эмблемой какой-то рок-группы, поверх надел докторский халат. И Флиппер своим видом, в общем-то, отражал все — типичное подполье за типичной работой, клуб и больница, неон мигает в щель под потолком операционной.
Прежде чем начать погружение, Джей понадеялся, что у них хватит времени, и…
…И снова вирт захватывал его тонкими щипцами, тянул вниз и вглубь, даря дезориентацию в плавно меняющемся пространстве. Цвета настраивались под дрожащими веками, и каждое движение глазных яблок становилось ощутимым и мучительным, пока чипы отодвигали физический мир дальше и дальше.
Частая галлюцинация первых выходов в киберпространство — носителю видится, как два матово-белых шарика глаз плывут вверх и прочь от него, исчезая в черноте; разум еще смотрит через привычные каналы и все не может поверить, что эти два органа — самых искусных и хитроумных после Его Величества Мозга — ему больше не нужны.
Как много лет назад, Джей инстинктивно дернул рукой, стараясь зачерпнуть нереальной ладонью свои иллюзорные глаза. И удивился отстраненно — почему галлюцинация первых дней вновь захватывает его? Почему он опять тот тупой восторженный ребенок в кресле нейрохирурга? Разве он не переживал все это раньше, так часто, что уже давно перестал замечать?..
Такова была клетка Флиппера. Его безопасная сеть, созданная ради глубокой диагностики работы мозга. Стимуляция глубоких воспоминаний, помноженная на медленное, очень осторожное погружение, вызывала, как правило, именно это — первое осознание себя в киберпространстве, когда мозг впервые мягко обрывал привычные связи.
— Я уже забыла!..
В призрачном лице Флешки мешалось два возраста, два образа, два аватара, две пары глаз, одна из которых смотрела удивленно, почти с благоговением впитывая все вокруг, а другая — спокойно и цепко, анализируя окружение и раз за разом отсекая несущественное, чтобы беречь тщательно сконструированные каналы приема данных в мозге-хранилище.
— Мы так не договаривались!..
Китти проступал в клетке, сопротивляясь маленькому мирку Флиппера, — толстый мальчишка, сжимающий кулаки взрослого мужчины, кривящий пухлые девичьи губы. У Китти в его обычном состоянии было не только два облика, но и две аватары, слившиеся теперь в нелепого монстра. Почти подмявшие под себя того Китти, первого, — маленького, озлобленного и напуганного.
— Все хорошо, — сказал Джей скорее, чем смог подумать об этом. — Все…
На миг показалось, что у него получилось. Из двух образов выглянуло детское лицо — чтобы тут же исказиться злой гримасой, растянувшей мелкие черты.
— Да пошел ты нахрен, кретин ссаный!
— Флиппер, — произнесла Флешка. — Он моделирует наше первое погружение, чтобы проанализировать деятельность мозга наиболее тщательно. Найти врожденные сбои, ведь никто из нас не озаботился регулярными визитами к врачу.
Быстрое развитие нейротехнологий рука об руку шло с частыми неполадками — на новом приеме носитель допуск-чипов вполне мог выяснить, что год назад его проблему просто не заметили. Просто не могли заметить тогда, на тех мощностях и с теми ресурсами. Прогресс держал на плаву и медицину, и производство имплантов, но стоит ли говорить, что визитами к нейрохирургам пренебрегали так же, как посещениями обычных терапевтов, — терпели, пока проблемы не становились критичными.
— Чертов Флиппер! — Китти было плевать на объяснения. — Такие фокусы проводятся с согласия носителя, и без свидетелей, и…
— В данной ситуации, — все так же спокойно перебила его Флешка, — мы должны допустить пренебрежение правами человека.
Странный Китти, в который раз отметил Джей. Так отчаянно желает игры по правилам, оставаясь, как ни крути, киберпреступником.
— Да еще ты… — Китти попробовал переключиться на Джея в своей бессмысленной агрессии.
— Это был не я.
Джей сказал правду, но не испытал никакого удивления, осознавая ее. Он — воспоминание мальчика, аватар мужчины, бессчетное количество реплик, готовых рассредоточиться в пустоте, — поднес себя ближе к Китти.
— Стал бы я тебя утешать, полудурок? — Джей склонился, призрачные руки уперлись в призрачные колени, впервые настраивая кинетические ощущения в вирте. — А то я не знаю, какой ты злобный засранец.
Рот Китти искривился, постепенно обретая четкие контуры в мешанине трех образов. Китти улыбался радостно и зло. Джей подумал, что впервые видит человека, так настойчиво отталкивающего бескорыстную помощь… И эта мысль тоже принадлежала не ему.
— Чувствуете? — спросил Джей, выпрямившись. — Понимаете? Это оно. То, что смотрело на нас! Этот взгляд!
Китти не ответил. Девушка и мужчина окончательно поглотили ребенка, и на двух в одном лицах читалось только непонимание. Флешка смотрела в упор двумя парами глаз, на этот раз одинаково внимательных.
— Почему… тогда… — Она заговорила с трудом. — Почему… он смотрит… только… через… тебя…
По ее поведению — совмещенный аватар отшатнулся земным, человеческим движением — Джей понял, что Флешка узнала ответ раньше, чем договорила. Ее мозг, особенно здесь, действовал быстрее связи — имитации речи, подделки, призванной только облегчить взаимопонимание, основанное на привычке говорить вслух. Немногим быстрее слов работал язык жестов — подсознательное вырывалось вперед в этой гонке природных мощностей. Флешка поднесла руку ко рту, вряд ли осознавая, как движется ее аватар. Обе пары ее глаз, заключенные одна в другую, широко распахнулись. Она поняла, почему Джей ощущает инородную программу гораздо лучше нее.