Зрачки Милены напротив него превратились в крохотные точки, она открыла рот и что-то произнесла, крепко держа его нервные руки, старающиеся пальцами проковырять кожу на собственных висках.
— …Хватит. Хватит, это не так работает. Это совсем не поможет, прекрати.
Джей тупо уставился на нее.
Она говорила не с ним, осознал он. Она говорила с чем-то в его мозгу. С наблюдателем, с программой, которая так их берегла и пыталась помочь, но слишком буквально воспринимала чужие слова. Джей хотел вспомнить, понять, как он был связан с Флешкой и Китти до этого проклятого нападения на централов, и она решила дать ему эти воспоминания, распахивая мозг и буквально ввинчивая их в сознание.
— Твою мать, не делай так больше, — выдохнул Джей. — Просто не делай, иначе я сам свой мозг выну и выброшу.
Милена также поняла, что обращается он не к ней. Джей поднял на нее взгляд. Черно-белое лицо не шевелилось, только слегка нахмуренные брови нарушали безупречность черт. Ни Милене, ни Джею не понадобилось озвучивать это — процесс вспоминания определенно оказался очень болезненным; и это значит, что с большой вероятностью программа пыталась вытянуть именно настоящие воспоминания.
Джей медленно и, скорее всего, стараниями умной проги приходил в себя. Головная боль сменялась тошнотой, сухостью в горле, зудом на коже, параличом конечностей, резью в глазах, всем вместе. Организм за несколько коротких секунд этого чудовищного, глубокого и мощного воздействия на мозг, казалось, разрушился и собрался заново и теперь занялся отладкой собственных систем.
Чувствуя себя развалиной, Джей вернулся в здание вместе с Миленой.
Это внезапное вмешательство подтвердило две вещи. Хорошую и плохую новости, буквально.
Хорошая: программа реагирует на речь и вовсе не торопится убить своих носителей.
Плохая: программа вполне может убить своих носителей. Запросто.
Если в первом Джей и так уже не сомневался, то второе… огорчало. Милена, впрочем, не стала заострять на этом внимание. Вероятно, из жалости и чтобы отвлечь его от медленного погружения в пучину ужаса.
Как трогательно с ее стороны.
— Раз ты подозреваешь Клакера в неслучайном выборе вас троих, — сказала Милена осторожно, — то тогда и ваша злобная опухоль должна быть причастна, так?
Джей проследил за взмахом ее руки — там, поодаль, Китти, поджидающий их, выглядел так, будто ненавидит весь мир.
— Возможно. Мне стоит спросить.
Просто спросить. Джей как-то отвык от обычных социальных взаимодействий. Однако если это не повлечет за собой невыносимую головную боль, можно и попытаться. Он кивнул сам себе и бодро подошел к Китти.
— Мы встречались раньше?
…Ну, наверное, это делается не так.
— Имею в виду, до знакомства с Клакером, — пояснил Джей. — У меня тут легкая амнезия. Твое лицо никогда не казалось мне знакомым, но ведь вряд ли я раньше видел что-то кроме твоего фрик-образа.
Китти раскрыл рот, готовый сказать очередную гадость, судя по паскудному выражению лица, но Джей не дал ему это сделать.
— И ты очевидно встречал раньше Флешку, иначе объяснить твою странную симпатию я не могу. То есть, мог бы объяснить — ну, она милая, а ты общаешься с реальными девушками раз в десятилетие, — но ты слишком козел для того, чтобы беспокоиться о ком-то просто так, а Флешка, в общем-то, может вытереть об тебя ноги, и ты даже ее не пошлешь.
— Дипломатия самого высокого уровня! — потрясенно воскликнула Милена. — Восхищена до глубины души!
Китти окинул Джея странным взглядом — злым и одновременно недоверчивым. Как будто сомневался, что наглая тирада действительно вылетела из его рта.
— Пошел нахер, — для начала сказал Китти.
— Да без проблем, — откликнулся Джей. — Я тут хожу нахер с тех пор, как с вами связался, но вот так вышло, что мы уже вместе в этой херне, и мне правда нужен ответ.
— Это не симпатия, — ответил Китти с омерзением. — А что это — не твое дело.
— Оставим Флешку тогда, — согласился Джей. — Но вот насчет меня…
— Я видел тебя, да, однажды.
— Скинь мне эти воспоминания.
Китти выплюнул несколько оскорблений так быстро, четко и проникновенно, что стало ясно — они скопились в его голове давно и выстроились в безупречный логический ряд, затрагивающий рождение, развитие и смерть Джея вкупе с его сексуальными пристрастиями.
— Скинь мне их, — повторил Джей. — Или я сам влезу.
— Ссоритесь? — флегматично спросила подошедшая Флешка. Она услышала только последние, самые смачные выражения Китти.
— Так бывает в примитивных сообществах, — ответила Милена и похлопала ее по плечу, переключая внимание. — Скажи, что ты купила нам билеты в бизнес-класс.
Флешка молча ткнула пальцем за спину, и Милена, не прощаясь, побежала к Флипперу и Лехе.
— Они вылетают через два часа после нас, с пересадками. У нас прямой рейс, и регистрация уже началась.
Допрос Китти пришлось оставить на потом.
Чем ближе Джей подходил к контрольному пункту, тем меньше волновался. А едва заметив бледные, в испарине, лица работников, перестал беспокоиться вовсе. Чип чуть не вывалился из его уха, Джей поправил его спокойным жестом и как мог миролюбиво улыбнулся. Он хотел сказать, что скоро все закончится, но опасался, что его слова помешают служащим прикидываться собранными людьми, четко выполняющими свои обязанности, а вовсе не пропускающими трех отщепенцев в международный рейс. Зачем вообще взламывать системы, если можно взламывать людей? И речь даже не об имплантах, а о простой угрозе кому-то, кто им так дорог.
— Так и случаются теракты, — едва слышно сказала Флешка, когда они уже забрались в самолет. Судя по лицу, она, в отличие от Джея, выдохнула лишь сейчас.
— Смотри на это с другой стороны, — ответил Джей так же тихо. — Мы точно не террористы, но если такие появятся — у нас есть оружие, чтобы их остановить.
— Это не помогает, — Флешка села у окна и дрожащими руками схватилась за ремень безопасности.
Джей догадался, что она чувствует. Оторванность от мира, нормальной жизни, привычных порядков существования — они проходили такое не раз, действуя в Сети и игнорируя законы с такой частотой и легкостью, что уже давно не считали их работающими. Но сейчас ощущалась огромная разница в масштабе. Этот масштаб начал подавлять и Флешку, даже с учетом всех ее самостоятельных блокировок в голове. Пожалуй, первый «звонок» случился, когда они столкнулись с киллером. Сейчас, должно быть, настойчивый звон уже перешел в надрывные сирены где-то за стенками ее черепа.
— Расслабься, — Джей погладил ее запястье. — Все не так плохо.
Что еще можно сказать, он понятия не имел.
Китти плюхнулся рядом, у прохода, еле втиснувшись в сиденье. Посмотрев на его помятую, злобную физиономию, Джей вспомнил об аватаре ребенка в клетке Флиппера, и всерьез задумался, не начнет ли Китти пинать его и сражаться за подлокотник.
Флешка долго боролась с ремнем безопасности, прежде чем засунула руку во внутренний карман толстовки и обнаружила то, что мешало ей застегнуть крепление.
Апельсин. Со слегка надрезанной ногтями кожурой.
Она протянула его на ладони к Джею и Китти со сложным выражением лица. Каждый вдруг вспомнил, что давно не ел.
— Все не так плохо, — повторил Джей.
— Будешь? — равнодушно спросила Флешка.
Но прежде чем Джей ответил, Китти решил сказать. И не что-то мерзкое, как обычно.
— Вот что… — Он смотрел прямо перед собой, не обращая внимания ни на апельсин, ни на устраивающихся вокруг пассажиров. — Раз уж мы так глубоко в «херне», как выразился недавно Джей…
Джей в шоке отметил про себя, что это один из тех редких, исторических моментов, когда Китти зовет его по имени, а не кретином.
—…то мы должны заключить соглашение. Если просто, то — никаких секретов, никаких недомолвок, ничего, что хотя бы теоретически может помешать нам разобраться с этой прогой в наших головах. Отныне мы доверяем и верим друг другу, и…