Я пробегаюсь по первым двум предложениям:
"Единовременная сумма от одного миллиона долларов будет выплачена (при соблюдении правил и условий игры) по завершению этих семи дней, согласно имеющему обязательную силу правовому соглашению.
Правила, приведенные в договоре, не подлежат нарушению и заключаются в следующем:
1) Никогда не уходить;
2) Никогда не задавать вопросы;
3) Никогда не говорить об этом;
4) Никогда не испытывать глубоких чувств;
5) Всегда подчиняться".
- Что это за игра? - я вновь смотрю на бумагу в руках, меня поглощает страх.
- Та, которую мы захотим, - отвечает Престон.
- Та, в которой я становлюсь вашей личной шлюхой на семь дней?
- Нет, - отвечает Тобиас.
- Ну... не совсем так, - Престон пожимает плечом. Я сосредотачиваюсь на нем, потому что он меня и вполовину не пугает так сильно, как Тобиас. По крайней мере, пока.
- В этом нет никакого смысла, - замечаю я. - Тут даже нет объяснения, к чему именно должны применяться эти правила. Как вы можете играть в игру, если даже не знаете, в какую именно будете играть?
Он наклоняется вперед, опираясь локтями на стол.
- Все, что ты должна знать, это изложенные в соглашении правила, и мы не сделаем ничего такого, что тебе не понравится. Даже немного, - его взгляд опускается к моим губам, и мой пульс учащается, потому что по красоте он ничем не уступает Тобиасу.
Это все просто сумасшествие. Качая головой, я откидываю контракт. Я наблюдаю, как мужчина встает, застегивая пуговицу на пиджаке, прежде чем подойти ближе ко мне. Он наклоняется, касаясь меня лишь дыханием, когда произносит:
- Ты хочешь меня? – а затем кончиками пальцами касается моей шеи, перебрасывая волосы назад. - Посмотри на него, - шепчет он, и я могу лишь подчиниться. Тобиас встречается со мной взглядом, изучая меня, словно хищник раненную лань. - Ты хочешь его? Скажи, что это не так, - выдыхает Престон, и я не могу сдержать дрожь от того, как его губы слегка касаются моего уха. Все тело напрягается. Кожа горит. Пульс стучит в ушах. Он хватает меня за волосы и тянет, притягивая мое лицо ближе к своему. - Это будет нашим маленьким грязным секретом, Элла, - он очень нежно проводит пальцами по моему лицу, его взгляд не отрывается от моих губ. Он так близко, всего лишь на расстоянии шепота, и его теплое, слегка отдающее сигаретами дыхание достигает моего лица.
Я знаю, что это неправильно, знаю, что не должна даже думать о подобном, но ничего не могу поделать с собой. А все потому, что они правы. Мне нечего терять. У меня нет ничего, но прямо сейчас мне кажется, что эти мужчины могут дать мне все, что угодно. Краем сознания я замечаю, как придвигаюсь все ближе и ближе к нему, пока мои губы не оказываются всего в паре сантиметров от его рта, пока напряжение не становится осязаемым. Я преодолеваю этот последний сантиметр, тянусь к нему, хочу почувствовать его губы на своих. Его хватка в волосах усиливается, и он отстраняет мое лицо от себя.
- Разве я просил меня поцеловать? - он ухмыляется, отпуская мои волосы и делая шаг назад.
Я краснею и сглатываю, чувствуя, как меня омывает волна стыда. В моей голове снова и снова раздается цифра «миллион долларов». А перед глазами все еще стоит стопка неоплаченных счетов. Уведомление о выселении. Пустое место, где раньше висела картина Сойера. Все сложнее становится справляться с накапливающимся стрессом, потому что меня на самом деле беспокоит, где я буду через семь дней, если уйду от них прямо сейчас? На улице... в приюте? А где я окажусь, если останусь? Закончу либо мертвой, либо богатой.
Сделав глубокий вдох, я закрываю глаза на краткий миг, а затем открываю их.
- Эта игра... объясните мне ее.
Престон пожимает плечами, отходя от меня.
- В течение семи дней ты следуешь правилам и, проиграв или выиграв, получаешь деньги. Нарушаешь правила четыре раза - выбываешь из игры и остаешься ни с чем.
- И в каком случае побеждаете вы?
Тобиас улыбается.
- В этом вся прелесть - ты не узнаешь этого до самого конца.
- Это кажется нечестным.
Он наклоняется вперед, опираясь на локти.
- А жизнь такая и есть. Что тебе терять, Элла? В любом случае ты получишь миллион.
И мне нечего терять... не считая жизни, но по каким-то причинам я не верю, что игра им зачем-то нужна. Они хотят поиграть. Вариация извращенного развлечения. А мне... нужны деньги.
Я тяжело сглатываю
- Семь дней? И все? Семь дней следовать правилам. Делать все, что вы скажете?
На его губах появляется намек на улыбку.
- Семь дней.
- И вы не навредите мне?