А тогда средняя зарплата была двести рублей. Две тысячи стоил "Запорожец". Но на "запорожцах" грузину ездить за падло. Ему, сыну гор, истинному иберийцу — минимум "копейку" подавай. А я думаю: "Ни копейки не дам!.."
Тут Саша, с которым мы столько прошли, говорит:
— Коля, надо платить бабки…
Моя-то вообще такая позиция: руки-ноги отруби — я деньги за так не дам.
Я и говорю твердо:
— Не дам, кацо. Я не девушка.
Тогда нас опять отправляют в КПЗ. Но кормят хорошо. Следователь говорит:
— За каждый день отсрочки — плюс одна тысяча. И так до тех пор, пока не заплатите. Сегодня вы нам должны уже одиннадцать.
Продержали они нас в КПЗ неделю. Документов на задержание не оформили никаких. В воскресенье управление не работает, и нас отправили в тюрьму в СИЗО в Ортачало. Кормят два дня по высшему разряду: сациви, шашлыки, хачапури, зелень, водка, вино. Но мы должны уже пятнадцать тысяч. Это тогдашняя стоимость новенькой "Волги" ГАЗ-21.
В понедельник нас опять ведут на допрос.
Саше шьют холодное оружие. А у него был ножик маленький перочинный, но с кнопкой выкидного лезвия.
Я им говорю: — Да мы в вашем аэропорту сколько раз с ним проходили! Покажешь ментам — они пропускают. Безделушка! Никак под оружие не катит.
— Нет, за такой нож дадим ему три года.
А мне:- У тебя сейчас три грамма анаши появятся в кармане пальто. Арифметику знаешь? Три грамма — три года, бичо. Вот, пальто ты в коридоре оставил, сейчас и появятся. Или давай 15 тысяч рублей.
Да, я ходил в летнем пальто, но не курил вообще.
Говорю: — А кто поверит? Все знают, что я некурящий. Все знают, что некурящий человек "шабить"[62] не будет.
— Так, бичо?
— Именно так.
Опять устраивают нам банкет.
Саша мне шепчет:
— Надо платить.
Когда я сидел, наблюдал, чем занимается грузинская милиция. Целый день в коридорах никого нет. И только с семи вечера начинается работа. Они, как правило, готовили себе улов на облавных охотах. Как? Берут анашу, выезжают на танцплощадки, в рестораны. Там у них — агенты, юноши, девушки. Им дают анашу, они везде ее разбрасывают. Менты входят — проверка. Находят анашу. Всех арестовывают. А к утру всех детей родители выкупают. Мне кажется, что похожим способом ведется борьба с наркопотреблением и на мировом уровне. Очень уж доходное дело эта борьба нанайских мальчиков.
А к утру мы снова оставались вдвоем.
И через десять дней они нас дожали. Надо же как-то выбираться из зиндана. Попили — поели. Сколько можно сидеть. Договорились так: пять тысяч плачу я и пять — Саша. Пополам.
Тогда следователь говорит: — При себе денег у вас нет, выпустить вас мы не можем. Без денег уйдете. И из ваших рук мы деньги не возьмем — мало ли что! Просите знакомых, пусть они оплачивают расходы, которые понесла грузинская милиция, отлавливая вас, русских жуликов. Тогда мы вас отпускаем, а на свободе вы между собой уже считаетесь: кто кому должен.
Хорошо. Был у нас такой человек. Директор ювелирного салона. Он внес выкуп, и они нас отпустили. Перед освобождением они берут нож Саши, вынимают из него пружину, опечатывают и отправляют на экспертизу. Тут же приходит заключение: "холодным оружием не является". И нас освобождают.
А начальник следственного отдела т. Дато Собелашвили, при расставании нам говорил, что теперь в Грузии нам гарантирована свобода действий. Мы могли творить все, что хотели.
И добавил существенно: — Николай, не расстраивайся, что потерял деньги. Когда ты будешь знать, что кто-то везет бриллианты, имей в виду: гостиница у вокзала "Калхэти" — наша. Она оснащена скрытыми видеокамерами и подслушивающими устройствами. Посылай этих золотонош туда. Рекомендуй эту гостиницу всем весом своего авторитета. За два-три дела ты вернешь свои деньги. Ты ведь знаешь — деньги ходят по кругу!
Он, мент, предлагал мне, Шмайсу, сдавать знакомых, торгующих камнями, антиквариатом.
Заметано, — сказал я ему и больше в Грузии не был.
Камнями я не мог уже заниматься — обложили, везде засветился. И я решил ехать в Сыктывкар.
Тесть уже был к тому времени "на небеси", не будет на меня смотреть большим ненавидящим глазом. Квартира у меня уже есть, семья, жена, сын. Еду и думаю: начну там новую жизнь.
И здесь есть смысл рассказать об уникальной афере — афере века, на мой взгляд.
Она являла собой качественно новый род мошенничества и кажется мне своего рода вершиной моей мозговой деятельности.
Глава двадцать седьмая. Пик Михалева