Теперь какие нужны лебедки, чтоб Россию из тьмы чубайсовской "химизации" вытащить! Но особо трудоемким был монтаж стометрового, клееного слоями, вертикального древка на Лобном месте, на острие которого крепился макет советской ракеты, устремленной к Луне. Так пока его монтируешь, оно раз пять сломается на ветру.
Наша прорабская была в туалете здания ГУМа на Красной площади, которая перекрывалась на целых две недели, пока шел монтаж. И в Мавзолей этим временем никого, кроме иностранных делегаций, не пускали. Я смотрю из окна своей прорабской — ага! И с ними, я к Ленину заходил запросто. Плачущих большевиков там не встречал, но учился у вождя мирового пролетариата гробовому молчанию на будущих допросах. И, казалось бы: чем не умопомрачительная карьера для молодого специалиста! Тогда уже я постепенно привыкал к определенному внутреннему комфорту столичного жителя, но чувствовал, что арестовать могут каждый день.
Я ходил на работу, в институт. Странно, но детскую веру в чудо я испытал тогда в полной мере и, может быть, в последний раз в жизни.
Меня арестовали 10 мая 1965 года.
Что такое начало мая в Москве шестидесятых? Это двадцатилетие Победы. Ликует вся страна. И нет, кажется, такого из людей, кто не вышел бы на улицу. Многим из фронтовиков около сорока или сорок с небольшим. Еще жениться впервые впору. Год, как сняли Никиту Хрущева и взошел на трибуну Мавзолея Брежнев. Властям, слава Богу, еще более чем всегда не было дела до людей и никаких особых потрясений общество не испытывало. Москва праздновала, но что же испытывал я? Тоже праздновал — это очень искренний, это мужской праздник, когда невольно чувствуешь свою сопричастность со своим несчастным народом.
Статья моя — 173-2 — по новому указу о борьбе со взяточничеством подходила под особо тяжкие. Она предусматривала от восьми до пятнадцати лет и аж до высшей меры. Из КПЗ меня через трое суток переводят в ДПЗ.[21] Там обычно колют и через десять суток выгоняют. Меня продержали в ДПЗ два месяца. Я писал жалобы во все инстанции. Я не кололся. Придерживался одной версии: этот человек был мне должен двести рублей и решил таким образом свою проблему, посадив меня куда подальше. А свидетелей против меня всего один: мой юный бригадир, которого не арестовали в обмен на показания против меня и сам любитель финской сантехники, с которого я, якобы, вымогал взятку.
И, учитывая молодость, безотцовщину, хорошую учебу, молодую семью и первую судимость, мне оставили три года. Ниже нижнего предела. Прокурор Ленинградского района с итальянской фамилией Манелли говорил мне через серебряную трубочку в гортани:
— Коля, ты, конечно, хороший парень — не колешься. Но есть разница в том: с улицы ты приходишь на суд или из камеры. В первом случае дадут тебе срок условно, а во втором приговор отягощается запирательством! Сознайся! Чего ты уперся? Ведь есть уличающие тебя показания! Признайся — и пойдешь домой.
Ах, как хотелось на майские улицы, к сирени, к девушкам и простой газировке с двойным сиропом.
— Все оговор, — отвечаю я и остаюсь в тюрьме на Петровке,38.
"Эх, Мыкола, — думаю, — лучше б ты не косил от армии! Все было бы по-другому!"
И уже сидя в полуподвальной одиночке, на голых деревянных нарах, слыша, как по асфальту цокают девичьи легкие каблучки, и чувствуя запах майского жасмина, я искренне и сильно жалел о загубленной строительной карьере и о том, что не пошел служить.
Каковы же были мои взаимоотношения с вооруженными силами?
Существует ходячее выражение "Геркулес на распутье". Я хотел бы напомнить Читателю, откуда оно пошло. А пошло оно из аллегории. Юноша Геракл, сидел на распутье и размышлял о выборе жизненного пути. К нему подошли две женщины: Изнеженность, сулившая ему, полную удовольствий и роскоши, жизнь, и Добродетель, указавшая ему тяжелый путь к славе. Выражение это и применяется к тому, кто затрудняется в выборе жизненно важного решения.
О такой ситуации распутья я и хочу рассказать.
В 1960 году, когда я уже поработал старшим техником в Управлении Калининской железной дороги, потом инженером в Сухиническом строительно-монтажном поезде № 316 мне исполнилось восемнадцать лет. Подкатил призывной возраст.
Паренек из Конотопа, я окончил техникум, поступил в заочный институт. Впереди мнится головокружительная карьера. А тут военкомат призывал в одну сторону, а девушки и сирень — в другую. Не сказать, что я плохо относился к трехгодичной службе в армии, скорее наоборот. И в обществе отношение к армии было сочувственным и уважительным, и наши техникумовские офицеры запаса были завидными ребятами. И все игры раннего моего детства были военно-полевыми. Тогда не было дедовщины, не было горячих точек, не было "черных тюльпанов" и хладнокровного истребления самых здоровых парней во имя квазигосударственных интересов, как это происходит сегодня.
21
Дом предварительного заключения, которых было всего два в стране: в Питере на Лиговке, и в Москве — на Петровке.(Автор)