– Вип, вам звонили уже несколько раз. – Младшенький протягивает мне розовые листочки. – Сейчас девять восемнадцать. Я уже начал волноваться.
– Я в порядке.
Цветовые комбинации
Я люблю свой офис. Здесь напротив стеклянного кофейного столика стоит коричневый кожаный диван. На стенах, выкрашенных в лососевый цвет, висят мои дипломы и фотографии с различных мероприятий. Стол у меня не обычный, офисный, а старомодный, письменный. И сижу я не на безликом стуле на колесиках, а на творении эпохи Людовика XV с высокой спинкой. Честно говоря, я купила его за двадцать пять долларов на аукционе, но об этом никто не знает.
В углу стоит большой шкаф для документов, который я изначально заказывала по каталогу, но мне удалось вдохнуть в него жизнь с помощью банки лака и тряпки. На полу – от моего стола до кофейного и дальше до двери – лежит главная достопримечательность кабинета: ковер леопардовой расцветки. Моя кредитная карточка не выдержала бы такой покупки, поэтому, если честно, это не ковер, а покрывало, которое я обнаружила в комиссионном магазине моей мамы.
Одну из стен моего кабинета занимают большие окна. «Голд груп» находится на двадцать четвертом этаже башни «Экзекьютив тауэр», и из моего офиса открывается прекрасный вид на центральную часть Филадельфии. С такой высоты наш город, особенно по ночам, похож на тихую деревушку.
Стоя у окна, я вспоминаю, как выглядели приглашения на мою свадьбу, но тут раздается сигнал интеркома и слышится голос Младшенького:
– Вип, ваша мать на пятой линии.
– Передай ей, что у меня ленч.
– Но сейчас всего десять тридцать.
– Тогда, будь добр, скажи, что я на совещании.
Я снова возвращаюсь к своим мыслям. Я отвлеклась в тот момент, когда пыталась вспомнить текст приглашения. У моих родителей теперь свои семьи, и я никак не могла решить, в каком порядке располагать имена.
– Вип! – Это снова Младшенький.
– Да?
– Грейс Харт на седьмой линии.
– Я на совещании!
Так как же все-таки там было написано? «Мистер и миссис Джеймс и мистер и миссис Нортштейн…» Нет, не так.
Снова гудит интерком.
– Лекси? – тихо спрашивает Младшенький.
– Да?
– Звонит Лола Брэвиа. Вы на совещании?
– Да, спасибо.
«Лео и Мэри-Энн Джеймс и Глория и Говард Нортштейн имеют честь пригласить вас…» Нет, опять не так.
– Лекси? – нерешительно зовет меня Младшенький.
– Да?
– Лола говорит, что встала в этот loca[2] час, чтобы удостовериться, в порядке ли вы, и не верит в совещание. Но даже если это правда, вы должны взять трубку и хотя бы поздороваться с ней.
Loca час? Уже одиннадцать утра!
– Майк, – спокойно говорю я, – скажи ей, что тебе нельзя меня беспокоить и ее эмоциональное послание ты передашь позже.
– Хорошо, – соглашается он.
Я пытаюсь вспомнить, как выглядели приглашения: темно-коричневые буквы на бежево-сером фоне и глянцевый край, украшенный бледно-розовым бантом.
– Вип!
Стиснув зубы, я призываю себя к терпению.
– Да?
– Вам принесли корзину со сладким.
– Отнеси ее в буфет для сотрудников.
– Не хотите узнать, от кого она?
– Открой карточку и прочитай.
Ни секунды не сомневаясь, Младшенький вскрывает конверт и в буквальном смысле вторгается в мою жизнь… Я слышу через интерком, как он вздыхает.
– «Сегодня я думаю о тебе. Миа». Как мило! Вип, а почему именно сегодня? Ведь день рождения у вас в другой день. Какая-нибудь памятная дата?
– Нет, – потеряв терпение, кричу я в интерком. – Нет!
Опускаюсь на диван, расстроившись, что подруги не дают мне забыть о том, какой сегодня день. Был бы. Мог бы быть. Но не стал. На столе снова гудит интерком. Майк откашливается:
– Лекси?
– Младшенький, – твердо говорю я, – пора бы уже все понять. Пожалуйста, больше никаких звонков, пока я сама не скажу.
В ответ из интеркома раздается голос:
– Скажи ей, что хватит быть стервой.
– Гм… Лекси? К вам пришла мисс Элли Арчер.
Терапевтические свойства пирожных
– Ты забываешь, что я журналист, – приветствует меня Элли, когда я выхожу в холл, чтобы встретить ее. – Если мне нужно узнать, что происходит, я обращаюсь к первоисточнику. – Она ухмыляется и показывает мне язык. Я закатываю глаза, хотя на самом деле рада ее видеть.
Элли, как обычно, одета в стиле «потертый шик»: джинсы, черные ботинки, длинное черное шерстяное пальто, вокруг шеи длинный узкий шарф красного цвета. На голове толстая вязаная шапка, закрывающая половину ее лица, на котором нет ни малейших следов макияжа.
– Выглядишь потрясающе, – говорю я ей.
Элли не обращает внимания на мой саркастический тон и произносит:
– Я принесла тебе подарок. – И протягивает пластиковый пакет из «Уауа» – местной сети круглосуточных магазинов.
– Ух ты, спасибо. Пойдем на крышу?
Элли поднимается за мной по лестнице на крышу небоскреба. Формально там нельзя находиться.
Но я подкупила главу службы эксплуатации здания, и он дал мне ключ, чтобы я могла курить на крыше, а не на улице у входа вместе с другими никотиноманами. И хотя курить я бросила, крыша все равно остается для меня настоящим оазисом.
– Вот это да! – ахает Элли, когда мы поднимаемся на самый верх. – Какой вид!
– Да! – Я присаживаюсь на «трон» из кирпичей, которые валяются здесь давным-давно, кутаюсь в пальто и достаю из пакета баночку «Доктора Пеппера» и упаковку моих любимых пирожных. – Как здорово, Элли. Спасибо… – Опускаю голову, чтобы подруга не видела моих слез.
Но она все равно не смотрит на меня.
– А вон мост Бена Франклина, – показывает Элли. Можно подумать, что я никогда в жизни не проезжала по нему. И пока она разглядывает достопримечательности, которыми я уже многократно любовалась отсюда, я открываю воду и упаковку с пирожными.
Услышав хлопок банки, Элли подходит и садится на кирпичи рядом со мной. Я откусываю одно пирожное, а другое протягиваю подруге.
– Себе я тоже купила! – по-детски улыбается Элли. Из кармана пальто она достает другую пачку, с шоколадом и арахисовым маслом.
Мы наслаждаемся вкусом лакомства, которым балуем себя только в критических ситуациях. Облизывая пальцы, Элли спрашивает:
– Хочешь поговорить?
– Нет.
Через несколько секунд, откашлявшись, я выкладываю ей то, что сегодня с утра мучает меня:
– Надеюсь, Рон в порядке. У него сегодня тоже очень тяжелый день.
– Да, – бормочет Элли.
– Неприятно думать о том, какую боль я ему причинила.
Элли обнимает меня, я кладу голову ей на плечо. И мы сидим молча, глядя на город внизу.
«В постели». Часть первая
Позже, вернувшись в офис, я уточняю последние детали рекламной кампании «Будуара» – национальной торговой сети, открывающей бутик на Уолнат-стрит. Здесь можно будет купить элитное мужское и женское белье, простыни из шелка и атласа, подушки, свечи, лосьоны для тела и изящные сексуальные игрушки. Такие салоны уже открыты в Чикаго, Далласе, Майами, Сан-Франциско и Атланте.
«Голд груп» организует презентацию шестого по счету бутика, которая состоится в День святого Валентина. Для всех салонов мы разработали проект «В постели» с ироничным рекламным слоганом «Все, что вам нужно, – это любовь». Хозяева «Будуара» согласились перечислить пятьдесят процентов выручки этого дня в отделения Федерации планирования семьи в каждом городе. Это была моя идея – надо признать, одна из лучших.