– Прекратите ко мне придираться.
Грейс – она сидит рядом со мной – через стол наклоняется к Жану-Франсуа.
– Она не будет заводить собственную библиотеку, пока не отберет лучшие книги.
– А что здесь такого? – недоумеваю я.
– К мужчинам ты относишься точно так же.
– Что ты имеешь в виду?
– О, Лекси, перестань! – смеется Элли и кладет голову на плечо Жану-Франсуа. – Ты идешь в библиотеку и целый час ищешь книгу, которая тебе понравится. А потом с головой погружаешься в нее и везде таскаешь с собой: на улицу, в фитнес-клуб и в кровать. Ты не можешь с ней расстаться, – продолжает она. – Тебе кажется, что она написала специально для тебя. Но ты знаешь, что эта книга принадлежит тебе лишь на время и в конце недели придется вернуть ее в библиотеку. И тебе не нужно освобождать для нее место на полке. А когда у тебя будет возможность, ты отдашь ее и найдешь себе новую, с которой станешь носиться, пока снова не придет пора возвращать ее. И так раз за разом.
Элли и Грейс смеются, Жан-Франсуа выглядит смущенным, а Лола молча потягивает кофе.
Почему Элли вдруг взялась меня критиковать? Конечно, мы часто подтруниваем друг над другом, но как далеко она намерена зайти? Разве помолвка смыла с нее все грехи? Или это месть за то, что я сомневалась в серьезности их отношений? Или она пытается поднять себе настроение, выставив меня не в лучшем свете? Или ее разум помутился из-за кольца с сапфиром? Так ли уж она уверена в своем трансатлантическом романе?
С другого конца стола Лола предостерегающе смотрит на меня и едва заметно качает головой. Она знает, что я собираюсь нанести ответный удар, и хочет, чтобы я остановилась.
Ни за что!
– Элли, – говорю я, широко улыбаясь, – лучше пусть у меня будет возможность пойти в библиотеку, чем я куплю книгу, которая на первый взгляд представляется интересной, но в итоге окажется совсем не в моем вкусе, и я застряну на первой же главе.
Аналогия вполне очевидна. За столом воцаряется напряженное молчание.
Тут у Грейс пищит мобильный, и она читает сообщение.
– Это Майкл, – говорит она. – У нас дела, и я уже опаздываю.
Встает и выходит на улицу, и мы все направляемся за ней. Остановившись на тротуаре, смотрим друг на друга. Никто не хочет расставаться, не разрядив обстановку.
– Элли, – начинаю я, но она тут же перебивает меня:
– Все в порядке, Лекс. Я все понимаю. – И обнимает меня, а я размышляю, что же все-таки она поняла.
– Чуть не забыла, – говорит Лола и, достав из сумки конверт, протягивает его Элли. – Здесь рецепты и вся основная информация.
– Я буду работать каждый день, – говорит Элли. Она обещала написать книгу для Лолы за то время, пока будет в Париже. Я не уверена, что у нее получится, но договор остается договором и срок сдачи первой черновой копии приближается.
– Я напишу, – машет рукой Элли и уходит вместе с Жаном-Франсуа.
Тu sabes?[51]
– Что все это значит, черт возьми? – спрашиваю я у Лолы, когда мы идем через Риттенхаус-сквер в сторону ее ресторана и моего дома.
– Ay, chica.[52] Знаешь, перед свадьбой с Энрике я почти так же поссорилась со своей лучшей подругой в Майами. Ей не нравился мой жених.
– Но я не имею ничего против Жана-Франсуа. Я взяла выходной в пятницу, и мы провели вместе всю вторую половину дня. Он мне понравился.
Лола задумывается на какое-то время.
– Мне кажется, дело в следующем. Когда ты создаешь семью, муж становится твоим лучшим другом, поэтому ты чувствуешь необходимость слегка отдалиться от остальных друзей. А Элли отдаляется очень сильно. Думаю, она нервничает из-за того, что ей придется провести целый месяц с Жаном-Франсуа во Франции. И я не могу винить ее за это. Она приняла серьезное решение. И теперь ей страшно. А ты? Ты даже не пытаешься помочь подруге.
– Ты имеешь в виду то, что я сказала в ресторане, когда Элли привела Жана-Франсуа? Но я была в шоке. Если бы она предупредила меня заранее, до того как появилась в китайском квартале с незнакомцем и представила его как своего жениха, возможно, я вела бы себя иначе.
– Может быть. А может, и нет. Вряд ли у тебя была бы другая реакция. А вдруг Элли хотела, чтобы ты сначала посмотрела на него? Или она предчувствовала твою реакцию и надеялась, что мы с Грейс как-то смягчим ее. Лекси, иногда ты бываешь ужасно придирчивой. – Лола замолкает, хотя мне кажется, что она еще что-то хочет сказать.
– Эти выходные прошли просто ужасно, – говорю я. – У меня был очень трудный сеанс с доктором Франклином.
– Что такое?
Я уже собираюсь рассказать Лоле о «великих открытиях», касающихся моих отношений со Сьюзен, но решаю, что любой намек на то, что в «Голд груп» не все в порядке, заставит ее нервничать. Лола только что подписала договор с нами и с «Квизин ченнел».
Поэтому я говорю:
– Давай потом обсудим это. Я и так сильно расстроена из-за Элли.
Через кроны деревьев на Риттенхаус-сквер пробивается яркое майское солнце. Лола берет меня под руку.
– Лекси, все будет хорошо. Друзья меняются. Это часть нашей жизни, понимаешь? Tu sabes? – Она тянет меня за собой в сторону ресторана. – Пойдем. Возьмешь у меня немного паэльи на ужин. – Отпирая центральный вход, она бросает взгляд на часы. – Официанты еще не пришли, но повара уже должны были сделать свежую паэлью, поскольку… – Лола вдруг замолкает и застывает на пороге. В центре зала спиной к нам стоит мужчина в джинсах и темно-синей футболке. Стиснув зубы, моя подруга достает из сумки баллончик с перцем, а потом кричит: – Я могу вам помочь?
Мужчина оборачивается. Это Джек Маккей.
К черту паэлью!
– Лола, buenas noohes. Я пришел замерить тут кое-что для скульптуры. Той, которая понравилась тебе в «Артист-хаус». И я намерен убедить тебя купить ее. Ребята с кухни впустили меня. Надеюсь, ты не возражаешь? – После короткой паузы Джек говорит: – Привет Лекси!
– Привет, Джек. Привет.
Лола внимательно разглядывает его, а потом поворачивается ко мне и подмигивает. О Боже!
– Джек, я сейчас вернусь. Хочу взглянуть, как обстоят дела на кухне, и принести паэлью для Лекси – И она быстро выходит из зала.
Замечательно. Можно подумать, я перенесла сегодня мало унижений. Теперь Лола дала Джеку еще одну возможность отвергнуть меня.
Глядя в пол, он идет в мою сторону и, словно определив для себя безопасное расстояние, останавливается приблизительно в шести футах от меня. Засунув руки в карманы джинсов и не поднимая глаз, он говорит:
– Я не позвонил тебе.
– Да, Джек, знаю. – Я открываю сумку и роюсь в ней, хотя мне ничего не нужно.
– Я хотел сказать, не позвонил тебе, потому что в галерее было очень много дел…
– Это не так уж важно. – Я обхожу его и кричу в сторону кухни: – Лола, я ухожу! Чао!
– Подожди, возьми паэлью!
– Потом заберу! – Развернувшись, я натыкаюсь на Джека, который успел подойти вплотную. Я отшатываюсь, но он хватает меня за руки и возвращает в вертикальное положение.
Глядя на меня сверху вниз, говорит:
– Ты меня неправильно поняла.
Он стоит так близко, что я ощущаю запах мыла, исходящий от него, и уже не могу вспомнить, о чем мы говорили до этого. Чувствую, что начинаю возбуждаться.
– Я очень занят в галерее. Нельзя упускать возможность продать работы. И все же с моей стороны было невежливым не позвонить тебе. Прости. У тебя есть планы на вечер?
– Нет, – вырывается у меня, и мне тут же хочется ударить себя. Нужно было солгать. Кем нужно быть, чтобы не иметь планов на субботний вечер?
Джек улыбается:
– Я так и понял. Услышав о паэлье.
К черту паэлью!
– Поужинаешь со мной сегодня? – Подняв брови, Джек ждет от меня ответа. Похоже, он в нем не уверен. Он до сих пор держит меня за руки и крепко сжимает их – думаю, совершенно неосознанно. Неужели он нервничает? Нет, не может быть. Ни одна женщина не смогла бы отказать ему. И уж точно не я.