– Кто придумывает эти правила? – интересуюсь я.
– Все их знают, – произносит Грейс так, словно я полная дура.
– Отлично. Если нужно выбрать, я за секс.
– Конечно, – хмыкает Грейс, – секс проще, чем отношения.
– Я не собираюсь отказываться от хорошего секса ради призрачного шанса построить отношения.
– Это правильно! – Лола хлопает в ладоши. – Я согласна.
– Согласна? – хором спрашиваем мы с Грейс.
– Конечно. Послушайте, chicas, мужчина, за которого выходишь замуж, может оказаться не так уж хорош в постели. Поэтому нужно получать удовольствие, пока есть такая возможность.
Сморщив лоб, я спрашиваю:
– Зачем выходить замуж за мужчину, который плох в постели?
Грейс хватается за голову:
– Дурочка, ты же будешь любить его.
– Грейс, идеальная ты наша, успокойся. Я не знаю, нравится ли мне Джек, и уж тем более, люблю ли я его.
– Именно об этом я тебе и твержу. Ты его не знаешь. Так почему бы вам не устроить настоящее свидание? Тогда вы сможете как следует познакомиться.
– Ладно. Я согласна.
– Нет, ты не станешь ничего делать и продолжишь трахаться с ним. Так проще.
– Chicas.
– Лекси, я очень тебя прошу, позвони Джеку прямо сейчас и пригласи его на ужин. Сегодня вечером.
– Хорошо, я так и сделаю. – Достав из сумочки телефон, я понимаю, что у меня нет его номера. Вот черт! Я не хочу рассказывать Грейс, что Джек формально бездомный и я понятия не имею, как его найти. Нет, постойте! Можно позвонить в галерею. Она должна быть открыта в воскресенье вечером.
Так и есть. Трубку снимает Джек. Я приглашаю его на ужин. Он соглашается.
– Давай встретимся где-нибудь на полпути между галереей и моим домом, – предлагаю я и показываю Грейс язык.
– Я пойду в направлении от Третьей улицы, – говорит он. – Жди меня на Саут-стрит.
Мое свидание с Джеком
В семь пятнадцать вечера Джек ждет меня на углу Третьей и Саут-стрит. Он стоит, прислонившись к фонарному столбу, и смотрит на темнеющее небо, не обращая никакого внимания на толпы людей и машины, заполнившие Саут-стрит в этот летний воскресный вечер. На нем темно-зеленая футболка с короткими рукавами, белые хлопковые брюки и рабочие ботинки. На шее – ожерелье из бусин, на руке – металлический браслет со сложным рисунком, на среднем пальце правой руки блестит толстое серебряное кольцо. Украшений у него сегодня больше, чем у меня. Я не знала, какой ресторан он выберет, поэтому надела черное льняное платье и туфли на низком каблуке, решив, что так буду хорошо выглядеть в любом месте.
Но только не рядом с Джеком. О чем я думала? Я стою на другой стороне улицы, смотрю на Джека, нервничаю и чувствую себя толстой уродиной. Ладно, предположим, он спал со мной. Но я ведь фактически набросилась на него. Какой мужчина откажется от бесплатного секса? Бесплатного! Не нужно никаких цветов, ни кино, ни ужина. Просто секс. Вот она я. Возьми.
Ладно, предположим, он согласился поужинать сегодня вечером. Но возможно, он просто голодный художник. И к тому же бездомный. Какой голодный бездомный художник откажется от бесплатного ужина?
Поверить не могу, что я позволила Грейс втянуть себя в эту историю.
– Лекси! – Джек зовет меня с противоположной стороны улицы.
Я машу ему рукой и улыбаюсь, как тринадцатилетняя девчонка, впервые попавшая на рок-концерт.
– Нам сюда. – Он машет рукой вперед, в сторону Третьей улицы.
Я перехожу улицу и, приблизившись к Джеку, поднимаю лицо для поцелуя. Но нет – он не целует меня, не обнимает за талию и даже не берет за руку. Никакого физического контакта. Nada.
– Пойдем, – говорит он, – на улице очень жарко.
Неужели? А мне показалось, что прохладно.
– Вот мы и пришли! – Джек широко распахивает руки и, не прикасаясь ко мне, проводит через дверь. Мы оказываемся в небольшом ресторане с желто-оранжевыми, увешанными картинами стенами. Я вдыхаю сильный аромат тмина и кинзы и слышу латиноамериканскую мелодию с характерным звуком стальных барабанов.
– Я не могу здесь ужинать, – Шепчу я. – Это конкуренты Лолы.
– Что? – склоняется ко мне Джек. – Я ничего не слышу.
– Buenas noches! – К нам направляется невысокая женщина с длинными каштановыми волосами, собранными на затылке. Судя по вырезкам из газет, которые размещены в специальной витрине, это хозяйка ресторана.
– Джек, – говорит она, – рада тебя видеть!
Он наклоняется и целует ее в обе щеки. Не желая изменять Лоле, я пристально разглядываю ее. Хозяйка не обращает внимания на мой враждебный настрой и, взяв мою руку, мягко пожимает ее.
– Добро пожаловать в «Азафран», – говорит она. – Я Сюзанна.
Нас проводят к столику в конце зала, напротив камина, облицованного кирпичом. В каминной полке отражаются блики огня.
– Джек, – говорит Сюзанна, – у меня есть чек для тебя. Я продала последнюю из твоих картин. У тебя есть еще? Я найду для них место. – Она показывает на стены, и теперь я понимаю, что на них висят работы местных художников.
– Осталась всего одна, – говорит Джек, и Сюзанна кладет ему руку на плечо.
– Я готова взять все, что есть.
В ресторан входит еще одна пара, и, извинившись, Сюзанна спешит к ним.
Изучая меню, Джек выпрямляет ноги под столом. Но, задев меня левой ногой, тут же убирает ее и выпрямляет спину.
– Извини, – бормочет он.
– Ничего страшного, – отвечаю я. Почему он так нервничает? Из-за него я тоже начинаю дергаться, а в таком состоянии у меня развязывается язык.
– Ты делаешь скульптуры и рисуешь?
Джек кивает.
– Она продает твои работы?
Снова кивок.
– И берет за это деньги?
Он качает головой.
– Она разрешает тебе бесплатно выставлять здесь свои работы?
Он кивает.
– Плохо, что здесь нет места для скульптур.
– Поэтому я и открываю собственную галерею, – вдруг говорит Джек.
– Ты? Когда? Где?
– Buenas noches, – перебивает нас рыжеволосая официантка. После перечисления имеющихся в наличии блюд, Джек, не поинтересовавшись моим мнением, делает заказ.
Когда официантка уходит, он поясняет:
– Я заказал для тебя то, что люблю сам.
Впервые за это время он смотрит прямо на меня и приподнимает левую бровь – ту, на которой шрам. И улыбается.
Так-так. Очень мило. Совсем не похоже на Рона, которому требовалось примерно полчаса, чтобы сделать заказ. Он прилагал свой юридический талант ко всем областям жизни, и в особенности к меню.
«Что нам здесь нравится?» – спрашивал он для начала.
Мой ответ ничего не значил. Рон никогда не делал заказ, не обсудив достоинства каждого блюда. И даже двадцать минут спустя продолжал беседовать сам с собой.
«Что, если мы возьмем одну порцию этого и одну вот этого, но первое съедим пополам, а ко второму попросим подать соус?»
А Джек точно знал, чего хочет он сам и что стоит попробовать мне, и моментально сделал заказ.
– Итак, ты открываешь свою галерею? – Я готовлюсь услышать серьезную речь о художественном видении, свободе самовыражения и исполнении мечты.
Но Джек просто кивает.
– Где она будет расположена?
– Подыскиваю помещение, – говорит он.
– Когда ты откроешь ее, я могла бы заняться рекламой. Пресс-релизы, открытие. О, я уже представляю: «Джек Маккей, художник, работающий в стиле хлам-арт». – Я не умолкаю в течение пяти минут, на ходу придумывая маркетинговый план.
– Мне это не понадобится, – говорит он.
– Пиар нужен всем. Послушай, всего одна хорошая статья или отзыв может положить начало новому делу или сразу же все испортить.
– Я уже в курсе. Просто хотел сказать, что уже знаю всех искусствоведов в этом городе. Их не так уж много.