Но меня беспокоит не одежда, а лицо. Мои кудряшки совсем отвыкли от фена, отказываются подчиняться моей воле и вылезают из пучка. А темные круги под глазами делают из меня законченную наркоманку. Достав ежедневник, я записываю большими буквами: «Купить маскирующее средство от кругов под глазами».
– Лекси, рад тебя видеть! – Джордж здоровается и проводит меня в свой кабинет.
– Спасибо! – Я благодарна ему за теплый прием. Он садится за массивный дубовый стол и показывает мне на кресло напротив. Не понимая, что происходит, я опускаюсь в него. Я вроде бы должна была выступать перед советом директоров банка?
Улыбаюсь и жду следующего шага от Джорджа, он чувствует себя неловко. И я понимаю – совета директоров нет, потому что банк не собирается со мной сотрудничать. Тогда зачем мы теряем время?
Откинувшись на спинку кресла, Джордж произносит:
– Что ж, Лекси…
Я готовлюсь к худшему.
– «Либерти-банк» – твой клиент.
– Что?
Он с улыбкой кивает мне:
– Ты принесла договор?
Я поднимаю руки вверх, что означает «стоп», и говорю:
– Подожди минутку, разве ты не хочешь, чтобы я провела презентацию?
– В этом нет необходимости.
– Нет необходимости? Что это значит?
– Я знаю, что ты хорошо работаешь, – говорит Джордж. – Ты всегда была крайне предусмотрительна.
Предусмотрительна? Я?
Он натянуто улыбается и скользит взглядом по фотографии, которая стоит у него на столе. Его лицо на секунду становится печальным и приобретает виноватое выражение.
Я его уже видела таким однажды. В холле отеля «Ритц-Карлтон», рядом с ресепшн. Джордж тогда был с женщиной, и, думаю, не с той, чья фотография стоит у него на столе.
Значит, Джордж решил, что я шантажирую его. Он думает, что я не отстану, пока банк не станет моим клиентом. Видимо, он решил, что я тяну время, дожидаясь удобного случая, чтобы воспользоваться имеющейся у меня информацией.
Я могла бы на это пойти. «Либерти-банк» вносит в качестве предоплаты три тысячи долларов в месяц. Мне нужны эти деньги. Я могла бы согласиться, держать рот на замке и отлично делать свою работу.
Ради «Голд груп» я поступила бы так, не задумываясь. Возобновила бы договор, не понимая и не спрашивая себя, почему Джордж Лэрраби дал мне то, чего я добивалась. Но теперь-то я знаю, в чем дело. И я никогда не сделаю для «Лекси и K°» то, что сделала бы для «Голд груп».
Глубоко вздохнув, я мягко объясняю:
– Я не стремлюсь достичь цели таким путем. Если ты позволишь мне честно конкурировать с «Голд груп» и другими компаниями, то буду благодарна за такую возможность. Более того, я не прошу какого-то особого отношения к себе и не хочу, чтобы банк просто так стал моим клиентом. Я хочу это заслужить.
Джордж проводит рукой по густым седым волосам.
– Если ты устроишь презентацию, я не могу гарантировать, что совет директоров проголосует за тебя.
– Понимаю.
Мы с Джорджем молча смотрим друг на друга. Он выглядит – каким? – испуганным, раздосадованным? Да, похоже, ему противно общаться со мной. Ведь он считает, что моя цель – добиться подписания договора с банком. Возможно, в его мире измена допустима, а вот шантаж – нет. Я чувствую себя ужасно, хотя не сделала ничего дурного.
Кашлянув, я говорю:
– Джордж, я очень тебя уважаю, но такой клиент мне не нужен. Извини, что отняла у тебя время. И ты можешь по-прежнему полагаться на мою предусмотрительность.
Поднявшись, я расправляю юбку и протягиваю ему руку. Он вскакивает на ноги, пожимает ее и говорит:
– Лекси, я ценю твою прямоту. Удачи.
– Спасибо, Джордж. – Я тоже улыбаюсь ему. – И тебе удачи.
Только вернувшись домой, я начинаю понемногу приходить в себя. Я свободна в выборе и принятии решений. И могу действовать, как мне подсказывает совесть. Например, могу позволить себе быть бедной. Я громко смеюсь. Боже мой, Младшенький расстроится. Я и в самом деле хочу взять его на работу. У меня появится серьезный клиент, но я сделаю все по-своему.
Неожиданный праздник
Однажды вечером, когда я сижу за столом в пижамных брюках и спортивном бюстгальтере, жую чипсы «Читос» и ищу в Интернете информацию о других компаниях из списка Младшенького, звонит телефон.
– Лекси Джеймс, – отвечаю я.
– Работаешь? Скоро полночь.
– Кто это?
– Джек Маккей.
– О, привет! – Я приглаживаю волосы и вынимаю изо рта недоеденные чипсы – можно подумать, что он видит меня.
– Поздравляю с открытием своего дела! «Лекси и K°» – очень запоминающееся название!
– Спасибо. Я тебя тоже поздравляю. Как называется твоя галерея?
– Пока никак. У меня есть еще пара недель на размышления. Мы откроемся не раньше середины сентября. А твой бизнес растет и развивается, так?
– Да, – улыбаясь, я откидываюсь на спинку кресла, – и сегодня у «Лекси и K°» был важный день.
– Удалось заполучить серьезного клиента?
– Нет, наоборот, упустила.
– И это хорошо?
– Да, потому что мне пришлось принимать решение и я поступила правильно.
– Мои поздравления.
– Благодарю.
– И что же вынудило тебя открыть свое дело? В последний раз, когда мы виделись, ты убеждала меня, какой это риск и ответственность, и все такое прочее. Что же изменилось?
– Длинная история.
– Я хочу ее услышать, – настаивает Джек. – Знаешь что, я сейчас приду.
– Что? – Я подпрыгиваю в кресле. – Только не это.
– Да, мы отпразднуем твою победу над собой.
– Я не одета.
Джек замолкает, а потом спрашивает:
– Ты не одна? – И, не дожидаясь ответа, продолжает: – Все равно хочу с тобой повидаться. Мы можем поговорить о делах.
– Но ты же на другом конце города, – протестую я.
– Это галерея там. А я в квартире, всего в трех кварталах от тебя.
– Да? И чья же это квартира?
Джек не отвечает.
– Послушай, это событие, которое нужно отметить. Не беспокойся, я не собираюсь подниматься и домогаться тебя. Если только ты сама не захочешь. Нет, Лекси, я серьезно. Не буду подниматься. Встретимся у тебя в холле через четыре минуты. – И вешает трубку.
За четыре минуты я могу сделать не так уж много, чтобы привести себя в порядок. Натягиваю топ поверх спортивного бюстгальтера и вместо пижамных штанов надеваю длинные широкие шорты. Мои волосы снова бунтуют, я никак не могу собрать их в хвост. Ну и ладно, оставлю как есть. Лицо? Макияж после утренней встречи в «Либерти-банк» стерся и размазался вокруг глаз. И это, как ни странно, смотрится очень сексуально. Времени что-то подправлять нет. Фиолетовые шлепанцы ждут меня у двери.
Когда я выхожу из лифта, Джек входит с улицы в холл. На нем выцветшие джинсы, футболка горчичного цвета и высокие ботинки. На широких плечах – брезентовая сумка.
– Вовремя успела. – Он улыбается и, прежде чем я успеваю как-то отреагировать, хватает меня за руку. – Мне нравятся твои кудряшки, – говорит он и тянет меня за собой.
В тишине разносится стук моих шлепанцев. Джек продолжает вести меня за собой в сторону Риттенхаус-сквер где мы выходим на дорожку, выложенную камнем, и останавливаемся у скамейки, над которой горит фонарь.
– Садись, – говорит он, расстегивая брезентовую сумку – Я всегда говорю, что в холодильнике нужно держать шампанское на случай неожиданного праздника – такого, например, как сегодня. – Он достает из сумки бутылку имбирного эля, трясет ее, открывает. Пенящийся напиток капает на тротуар. – К сожалению, нам придется довольствоваться этим.
– Я ценю твои старания.
Джек поворачивается ко мне и садится, скрестив ноги по-турецки. Наклонившись вперед, он опирается на локти и, словно член совета подружек, произносит: