На судно телохранители князя загрузили целый арсенал огневого довольствия. Рустам дообошёл яхту.
— Такую же заведу. И «ускакал», пожелав нам удачи.
И тут же к молу Корчи подошёл «Карась». Командор, как посредник, предложил нам идти вместе. На «семейном совете» постановили посетить сначала Новую Прагу, а затем догнать НИС.
Глава 46
С утра приняли решение научиться управлять яхтой. Дело было увлекательное, и, слава богу, никого не укачивало. На катамаране сделать это было проблематично. На море-океане был штиль, пост управления был в кольце желающих пофорсить за штурвалом. Часа четыре ходили туда-сюда, и показалась дельта Нового Дона. Чехословаки стали уже её осваивать. Рыбу ловили, расстраивали несколько рыбацких посёлков; и стали попадаться яхты и катера. В десяти километрах от города находился военно-морской форт.
Оттуда, на перехват «Карасика» вышли два пограничных катера проекта 12200 «Соболь», но под флагами ЧСР. Катера лихо подлетели, и навели восемь М2НВ. Пришлось показывать документы на яхту.
— Паны, пани, желаем счастливого пути, — от капитана «J-201».
Ещё двадцать минут хода и показалась красавица Прага.
— Красиво. Ого, сколько яхт и катеров!
На Роганском молу выстроилась целая шеренга моторных яхт. Из их состава особенно выделялись четыре белоснежных СЛ88.
— Похоже, их штампует пачками, — озвучил увиденную картину. — Симпотные яхточки!..
Причалили к молу. Весь день ходили по Праге. На следующее утро Любовь Николаевна заявила, что на яхте нет запасов мыла и стирального порошка. Пришлось ехать на такси до супермаркета намиан, делать запасы. И когда я с Костей вернулся на корабль, нам объявили о желании посетить и Ростов. И Ростов посетили. На яхту вернулись с помолодевшими организмами на клеточном уровне. На Большой Садовой улице к нам подошёл Йон Небуло. По очереди заставил нас надеть лечебный браслет на правую руку и вручил сумку с медикаментами. Якименко-старший снял очки. Навсегда.
— Борн, завтрак завтра будет поздний, — хохотнул Йон, а глазки у амазонок стали липучими от игры гормонов.
— Крепко ты нас!..
Йон откланялся. На концерт Галкина, вечером, мы не сходили. Ходили, до ближайших комнат на час, только я, Аэлита и Стелла. Матильда спать легла рано.
А после всего этого ринулись догонять НИС «Карась». Догнали и пристроились сбоку. Вилькицкий стал у нас частым гостем.
Двенадцать дней мы шли вдоль береговой линии материка. Отдых был отменный. Новизна во всём и её было через край. Мы растворились среди научной братии. И научные работники всех оттенков кожи и глаз, на двунадесяти языках изучали, спорили, ссорились и мирились над проблемами океана и суши. На тринадцатый день пути, к обеду, высадились на уютный пляж «брюшка Карася» (это который материк). Научная братия разбежалась ловить своих козявок и собирать камни. Костя, взяв АК-103, пошёл следом. Через пять минут тррр на весь магазин. В кустики рванула малочисленная охрана, чтобы притащить за микитки трёх учёных и Костю.
— Почему стрелял? — крикнул Вилькицкий.
— Там два динозавра выбежало, — выпалил Костя, ёжась от пережитого потрясения.
Разобрали автоматы и сходили посмотреть. Несомненно, твари хотели «попастись среди наших ботаников». Дракорексы какие-то. Две особи, метров до четырёх в длину, дохлых, валялись на полянке. Верхние лапки хватательные, зубки жевательные, и бегать горазды. Костя стал героем дня. После обеда сдвинулись с безлюдного, худого, места. Прошли десять миль. Даль мигнула. Три раза…
— А это надо посмотреть.
Пейзаж был ещё тот. Реально необычный. Недалеко от берега высовывался из воды гранёный стакан с плоской вершиной. Три похожих находились на суше. Между вторым и третьим какой-то большой шутник положил огрызок десертной ложки. Ещё дальше в океане стояла скала — «бутылка».
Наши «караси» покрутились вокруг морского стакана. Высота метров двести пятьдесят. На вершину подняться проблематично. С двух кораблей щёлкали фотовспышки. Большой карась пошёл смотреть «бутылку», а нам предписали идти на пляж «ложки».
Вилькицкий, стоя рядом с моим командирским креслом, смотрел, как семь моряков, с АК в руках, в бронежилетах и касках, отправились к «ложке» на «Корсаре». Я потянулся следом за катером, одним ухом ловя ехидные замечания компаньонов. Аэлита, Стелла, Якименко и Поставничие, расположившись на большом диване за моей спиной, вовсю потешались над «Стаканами» и командором. Стелла Бориса Андреевича осмеивала за то, что он ходил, как привязанный, за биологом экспедиции Нормой Джин Мортенсен, вылитой Мэрилин Монро. После обеда, Норма была в гостях у наших амазонок. Они ей лечили душевные раны за застреленных Костей динозавров. И тут же вертелся Вилькицкий.