Боясь неосторожным движением вынудить ее прекратить нежную игру, от которой у него вскипела кровь, он осторожно откинулся на спинку стула и опустил взгляд. Элвина снова накрыла горячая волна. Никогда он еще не видел столь эротического зрелища, как лежащая под столом сандалия Кристин и ее ступня, полускрытая его штаниной. Он лишь тихо застонал.
— Кристин…
— Ммм? — Она застенчиво улыбнулась. Элвин больше не мог скрывать истину.
— Вы сводите меня с ума.
Она замерла, потом вскинула голову и, встретив его взгляд, слегка покраснела. Порыв легкого ветерка донес до Элвина аромат ее духов.
— Но ведь нам нужны и нежности, — возразила Кристин, и снова Элвин почувствовал легкое прикосновение ее пальчиков.
— Нежности? — тупо переспросил он.
— Нуда. За будущим обедом, на свадьбе. Шепоток в ушко — но так, чтобы услышали посторонние. Роль надо репетировать, — довольно сухо заключила Кристин и занялась лососиной.
— Ну да, — пробормотал Элвин. — Именно роль.
Учти это, Старн, добавил он мысленно.
Расправившись с лососиной и с десертом, Кристин изъявила желание потанцевать. Ей надо было как-то избавиться от того притока энергии, который стал захлестывать ее с той минуты, как Элвин появился на пороге.
Элвин допил свой кофе и скептически осведомился:
— Значит, потанцевать?
— Идеальный мужчина должен танцевать.
Физиономия Элвина выражала явное неудовольствие. Мысленно упрекнув себя, Кристин предположила, что, возможно. Элвин не любит танцевать или не хочет танцевать именно с ней, и торопливо уточнила:
— Впрочем, мы не обязаны.
— Идеальный мужчина должен танцевать.
Элвин неторопливо провел ее в зал, и они оказались рядом с площадкой, на которой уже кружились несколько пар. Элвин шепнул несколько слов на ухо пианисту, и быстрый ритм музыки сменился медленной чувственной мелодией.
Элвин слегка обнял Кристин, и она задрожала, испытав прилив панического страха.
— Пошли домой, — прошептала она и с чисто женской непоследовательностью, подчиняясь зазывной музыке, прильнула к Элвину.
Он без промедления прижал ее к груди и коснулся щекой волос.
— Уже поздно.
Кристин почувствовала, что их сердца бьются в унисон. Они танцевали, слившись в единое целое, забыв об окружающих и о времени. Во всяком случае, Кристин показалось, что музыка смолкла слишком быстро, — она не успела в полной мере насладиться близостью Элвина. Он, видимо, чувствовал то же самое, потому что спросил:
— Еще танец?
— Я… — Кристин облизала пересохшие губы.
— Уходим, — резко бросил Элвин.
До дома Кристин они доехали без происшествий, хотя Элвин гнал как на пожар. Держась за руки, они подошли к двери. На пороге Элвин развернул Кристин лицом к себе. Глаза его блестели.
— Никакого лицедейства, — пробормотал Элвин, склоняясь над ней.
И замолчал, найдя ее губы.
Едва только ощутив вкус губ Кристин, Элвин тут же очутился в другом измерении. В нем существовали только влажный рот Кристин, ее опьяняющий запах, ее прерывистое дыхание.
Он не нуждался в воздухе. Он дышат Кристин. Кончиком языка Элвин слегка раздвинул ее губы, и, когда она неумело, но с готовностью включилась в игру, его опалило сладким жаром. Воздуха! Все же ему надо было перевести дыхание.
Оторвавшись от Кристин, Элвин судорожно втянул в себя кислород. — Кристин.
Одним этим словом он выразил все, что сейчас чувствовал. Перед глазами все плыло и кружилось. Кристин была для него средоточием вселенной. Никогда еще Элвин Так не нуждался ни в одной женщине.
Он целовал ее ресницы, брови, а когда легонько сжал зубами мочку уха, Кристин вздрогнула. Элвин перевел дыхание и снова вобрал в легкие воздух, напоенный ее ароматом.
Кристин, словно поощряя его к дальнейшим действиям, погладила его по голове, и Элвин снова нежно припал к ее губам, одновременно легко касаясь стонущей от напряжения плотью ее жаркого тела.
— Малыш, это что, сон? — Никогда еще он не испытывал такого блаженства. Его ладони легли на бедра Кристин, и он притянул ее к себе.
— Не буди меня, — прошептала Кристин. Однако Элвин осмелился ослушаться.
Скользнув ладонями под топик, он расстегнул застежку бюстгальтера и с восторгом принял в чаши ладоней нежные груди. Кристин прерывисто дышала, ее груди в такт дыханию подрагивали в руках Элвина, и напрягшиеся соски упирались в его ладони.