— Кон, быстро неси пилу, пока жена не передумала! — крикнул Шэд.
И вот пила зажужжала, заглушая восторженные крики детей. Женщины показывали, какие ветки следует убрать. Не прошло и пяти минут, как гигантское дерево рухнуло на землю.
— А сейчас самое трудное, — сказала Бетти, — положить елку в фургон так, чтобы и самим место осталось.
— Ты можешь сесть вместо нас, — сказал Пол. — А мы пойдем пешком.
— Конечно, — откликнулась Молли. — Здесь совсем недалеко.
Скамейка спереди таким образом освобождалась, но на всех взрослых места все равно не хватало. Шэд на минуту о чем-то задумался, а затем стукнул себя по лбу.
— Выход есть. Бетти сядет ко мне на колени, а…
— …А Бина — ко мне, — закончил Кон с видом лисы, забравшейся в курятник.
— О нет! — невольно вырвалось у Сабины. — Спасибо, но я лучше пройдусь пешком.
— Ты что, детка? Испугалась?
— Уж, не тебя ли, братец? И не подумала.
— Тогда никаких проблем. Поедешь с нами.
И тут Сабина поняла, что попалась. Но было поздно. Шэд и Кон быстро положили елку в фургон и сели на скамейку. Бетти уже устроилась на коленях Шэда, а Кон, наклонившись, протягивал руку, чтобы помочь Бине подняться.
А она стояла и смотрела на него и его хитрую улыбку, пытаясь заставить себя сесть ему на колени. Он был единственным человеком, который возбуждал ее одним своим прикосновением. Только теперь Сабина поняла, как сильно ей не хватало Кона.
Захваченная воспоминаниями, она невидящим взглядом уставилась на его широкую сильную ладонь. Откуда у него столько власти над ней? А она-то думала, что переболела им, что все в прошлом. Но вот теперь одна лишь мысль о том, что Кон возьмет ее за руку и посадит к себе на колени, приводит ее в трепет.
Бежать! Бежать отсюда на край света! Только так можно спрятать от него свое сердце. Однако она теперь не семнадцатилетняя девочка, а женщина, которая должна уметь скрывать свои эмоции. Да и от себя не убежишь!
С решительным видом она подала руку Кону и с удовлетворением заметила удивление в его глазах. Мягкая улыбка тронула ее губы. Он что, думал, что она и впрямь его испугается?
— Ты уверен, что не будешь жалеть об этом? Пойдут разговоры.
— Разговоры? С какой стати? Нас никто не видит, кроме Шэда, Бетти и детей.
— Ну, мы-то никому не скажем ни слова. Правда, дорогой? — заверила их Бетти.
— Вот уж нет, — решил поддразнить Шэд. — Как только вернемся домой, я сразу же позвоню в редакцию и попрошу опубликовать об этом материал на первой странице газеты. Завтра к этому времени весь округ будет знать о новом страстном романе на нашем ранчо.
Крепко обхватив Сабину за талию, Кон улыбнулся:
— Так вот что нас ожидает здесь. Новый роман!
Деланно рассмеявшись, она ответила:
— Только в твоих снах, Ньюман. Только в твоих снах.
5
Обратный путь прошел для нее как в тумане. Все чувства были обострены до предела. И все из-за Кона. Его руки, его запах окружали ее и каждый раз, когда колесо фургона попадало в рытвину, Сабину вплотную прижимало к его телу. Она смеялась вместе со всеми, но сердце бешено стучало, готовое вырваться из груди.
Прикасаясь к нему, она чувствовала его силу, чувствовала, как постепенно Кон лишает ее воли. По телу пробегала сладостная дрожь, во рту пересохло. Закрыв глаза, Сабина отдалась во власть охвативших ее ощущений.
— Опять она грезит. Вы только посмотрите! — воскликнул Кон, щелкнув пальцами перед ее лицом. — Спустись на землю, детка! Мы с тобой, дорогая.
Сабина растерянно моргнула несколько раз. И по блеску его глаз с ужасом поняла: Кон наперед знает, что можно от нее ожидать. Она густо покраснела и резко ответила:
— Не называй меня так!
— Тебе не нравится «детка» или «дорогая»?
— Ни то ни другое.
— Не заводи ее, Кон, — вмешалась Бетти. — Ты же знаешь, что она не любит, когда ее зовут «детка».
— Да он нарочно это делает! — заметила Молли, идущая рядом с фургоном.
— Ну, дети, успокойтесь, — сказал Шэд. — Санта-Клаус не принесет вам подарков, если вы будете плохо себя вести.
Плотно прижав к себе Сабину, Кон шутливо произнес:
— Ну, тогда я тоже буду очень-очень хорошим. Что ты на это скажешь, дорогая? Могу я быть хорошим?
Перед ее глазами пронеслись, казалось, навсегда забытые сцены их прошлой любви.
— Хорошим… — задумалась она. Да, он мог быть не просто хорошим, а замечательным, когда этого хотел. Но вслух сказала: — Только не очень-то обольщайся, Ньюман!
Оставшуюся часть пути они в основном молчали. Но вот на горизонте появился дом, и нетерпение Сабины усилилось. Ей необходимо было побыть одной, чтобы прийти в себя. Не успел фургон остановиться, как она высвободилась из объятий Кона.