Слава Богу, Тан ушёл раньше.
— Эй, привет, — окликаю я их от входной двери.
— Мамочка! — кричит Брэксли и подбегает ко мне, обнимая.
— Привет, мой маленький человечек, как дела? — Я крепко обнимаю его.
— Я в порядке. Посмотри, что бабушка купила для меня. — Он показывает мне новую фигурку, и я целую его в макушку, прежде чем он убегает внутрь. — Давай понесу вещи, Джен, — говорю я ей, пока она пытается донести все его сумки.
— Спасибо.
Она идёт за мной, и я благодарю её:
— Ещё раз спасибо, что присмотрела за ним.
— Без проблем. Ты хорошо провела вечер?
— Да, пожалуй.
— Что ты делала?
— Просто расслабилась.
— О, хорошо. Я рада, что у тебя есть немного времени для себя.
— Да, спасибо.
И как бы сильно я ни ненавидела лгать Джен, в глубине души я чувствую, что так будет лучше. Я не буду прятать Тана. Но пока не пришло время, ей пока не нужно знать, и я бы никогда не хотела причинять ей боль, ведь она мама Бена и всё такое. Брэксли даже не знает, что мы ещё встречаемся. Это должно быть на первом месте, и когда придёт время, я тоже дам знать Джен.
Глава 25
Тан
— Ты вообще планировал сказать мне, что встречаешься с кем-то? — спрашивает меня Чар с раздражением в голосе.
Джек в комнате, и я не хочу, чтобы он слышал наш разговор или видел, как я расстроен, поэтому я обращаюсь к нему:
— Ты убедился, что всё взял из своей комнаты, приятель? — Он бежит по коридору, а я поворачиваюсь к Чар, зная, что у меня не так много времени. — Какое это имеет отношение к тебе?
— Ну, учитывая, что мой сын проводит большую часть своего времени в доме какой-то женщины, я думаю, что заслуживаю знать, кто она такая.
— Это говоришь ты, та, которая часами ходила по магазинам, пока наш сын занимался чем? — Я жду, что она ответит, и она закатывает глаза.
— Это другое, Тан!
— Чёрт возьми, так оно и есть. Ты же знаешь, Джек — мой приоритет номер один, поэтому я бы никогда не поставил его в плохую ситуацию.
— Но, может быть, она бы так сделала. Кто она такая? — спрашивает Чар, раздражая меня ещё больше.
Подойдя к ней совсем близко, я смотрю ей в глаза. Все чувства, которые я когда-либо испытывал к ней, давно исчезли.
— Она — всё, чем ты не являешься, и именно то, что я искал всю свою жизнь.
— Пошёл ты! — рычит она и ударяет кулаками мне в грудь. Я поворачиваюсь к ней спиной и иду по коридору, одной рукой поднимая Джека, другой — его сумку, и мы выходим.
Она не имеет права задавать мне вопросы или вести себя так, будто я должен ей объяснения. Ей повезло, что я вообще разрешаю ей видеться с Джеком прямо сейчас, учитывая, какой безответственной она была. Она тратит свои деньги, ну, а мои деньги я отдаю ей, и до недавнего времени эта женщина только и делала, что ходила по магазинам.
— Почему вы с мамой ссоритесь? — спрашивает он меня.
— Мы не ссорились, приятель, просто разговаривали о взрослых вещах. Тебе было весело? — Он кивает головой, но, похоже, уже не с таким энтузиазмом, как в прошлый раз. — Ну, и чем же вы занимались?
— Да ничем особенным, я много разговаривал с Брэксли по рации, пока мама не забрала её.
— Почему она это сделала?
— Я не знаю.
— Мне жаль, малыш. Что ты скажешь, если мы отправимся туда, и вы, ребята, сможете играть весь день?
— Мы можем поплавать в их бассейне?
— Э-э, конечно, — отвечаю я ему, гадая, что натолкнуло его на эту идею.
— Ура! — восклицает он. — Бабушка Брэксли купила ему нового Аквамена, и он плавает.
— Ну... тогда купаемся, — говорю я ему, и мы делаем быструю остановку у нашего дома, чтобы переодеться в плавки.
Подъезжая к Фэй, вижу как они с Брэксли как раз разгружают продукты.
— Позволь мне помочь тебе с этим, — говорю я ей, вылезая из машины и подходя к ней. Я хочу крепко поцеловать её в прекрасную попку, но не делаю этого, только не в присутствии парней.
Она позволяет мне взять сумки у неё из рук, и мы следуем за мальчиками внутрь. Они стоят к нам спиной, я наклоняюсь и целую её в щеку. Её глаза загораются, и я спрашиваю её:
— Где ты хочешь это взять?
— На острове, пожалуйста.
— Мы можем поплавать, мамочка?
— Конечно. Джек, у тебя есть плавки, чтобы надеть?
Он кивает головой и задирает рубашку, показывая ей свои плавки, которые на нем надеты. Она усмехается и велит Брэксли пойти переодеться.
— Очевидно, они говорили об этом по рации. Так было до тех пор, пока Чар не забрала «Джека».
— Она это сделала? Зачем ей это делать?
— Ты поймала меня. Он, похоже, тоже не знал. Кстати, о Чар, она спрашивала о тебе.
— Правда? Откуда она знает обо мне?
— Я не знаю.
— Что ты ей сказал? — спрашивает она меня.
— Что ты её противоположность, и именно та, что я искал всю свою жизнь.
Фэй замирает, её лицо краснеет, и я заключаю её в крепкие объятия.
— Это то, что ты на самом деле чувствуешь? — спрашивает она меня.
— Так и есть.
Большим пальцем я провожу по её губам, представляя их вокруг моего члена. Потом парни врываются в комнату, и мы расходимся в стороны. Оглядываясь назад, Джек, должно быть, что-то сказал Чар. Это единственный способ, которым она могла узнать о нас с Фэй. Должно быть, именно поэтому она забрала у него рацию.
Волнуюсь теперь, когда Джек знает, он заслуживает того, чтобы все понять. То же самое и с Брэксли. Я не хочу, чтобы кто-то из мальчиков волновался или был сбит с толку. Они слишком малы, и оба уже через многое прошли в своей юной жизни.
— Я не знаю, что сказать, — говорит она мне.
— Тебе не нужно ничего говорить. Но я действительно думаю, что нам нужно поговорить с мальчиками о нас.
— Мы можем плавать? — кричат они нам одновременно, и мы вместе отвечаем: — Да!
Я стягиваю рубашку через голову, зная, что должен последовать за мальчиками на улицу. Она пялится на мой пресс, и чего я действительно не могу дождаться, так это увидеть её в купальнике.
— Раз, два, три, — скандируют мальчики и одновременно прыгают в бассейн, производя огромный всплеск. Я ныряю за ними, тёплая вода такая приятная, и в ту секунду, когда они видят меня, они кричат и пытаются уплыть от меня, но я поднимаю Джека и бросаю его, когда Брэксли забирается мне на спину, и я притворяюсь, что тону.