— Господи, Юрик, — Леля села, накинув халат. — Я и сама была бы рада. Но откуда есть-то, а?
Она сдвинула брови и вдруг тихонько охнула, схватив мужа за руки.
— Ты думаешь… Лиза? Может такое быть?
Юрий Алексеевич поднес ее руку к губам и поцеловал.
— Нет, Леличка. Такого быть не может. Ты права, родная, давай-ка спать.
Он снял с жены халат и аккуратно повесил на спинку кресла, расправив рукава. Выключил лампу, завернулся в свой край одеяла и затих.
В первый раз Юрик увидел Лизу возле цирка. Он шел с семинара по плановой экономике и тащил черный кожаный портфель, как и подобает молодому перспективному экономисту. И тут ему под ноги упала девушка в длинной полосатой юбке.
Молодой перспективный экономист обалдело подал ей руку, она вскочила, не опираясь на нее, и спросила:
— Инка, почему мы упали? Чего случилось вдруг?
Только тут он заметил еще и длинную угловатую Инку.
— Я споткнулась, — ответила она, отряхивая ладони. — Меня вот он напугал.
Юрик смутился и от этого занервничал.
— А нечего валяться где попало, — наставительно сказал он Инке. — Я же мог на нее наступить!
Тут девушка в полосатой юбке, казалось, впервые увидела его и улыбнулась.
— Красивый портфель.
Это звучало как приглашение рассмотреть ее получше.
— Красивая юбка.
Хозяйка юбки оказалась маленькой и крепкой, как каучуковая куколка, с густой каштановой челкой. Инка дернула ее за руку.
— Лиза, еще раз будем залезать?
Юрик покрутил головой. Ему ужасно не хотелось уходить.
— А куда вы, собственно, залезали?
— А вон туда, в окно, — охотно показала Лиза и деловито уточнила, — второго этажа.
— Второго этажа? — ужаснулся Юрик. — Вы что, хотите ограбить цирк?
Девушки быстро переглянулись, и Инка сказала:
— Ну вот что, молодой человек. Вам пора, вас, наверное, дома заждались. А мы тут будем продолжать… грабить цирк.
— Не надо продолжать грабить цирк, — жалобно сказал Юрик. И неожиданно добавил: — Во всяком случае, без меня.
Он взглядом измерил Инку и уже почти без стеснения добавил:
— Я же все равно немного выше. Давайте, помогу?
— Не надо, — сказала Инка.
— Давайте, — сказала Лиза.
Юрик поставил портфель на землю и засучил рукава.
— Значит, так. Я ставлю ногу вон туда, вы, — он показал на Лизу, — забираетесь мне на спину, затем я подсаживаю вас на карниз, а она, — тут кивок подбородком достался Инке, — страхует снизу. Потом я подтянусь до карниза на руках, и оттуда мы…
Тут он остановился. Уж больно странно смотрели на него девушки.
— Погодите, — восхищенным шепотом спросила Лиза. — Вы что, на самом деле решили, что мы хотим ограбить цирк?..
Им тогда дали задание в театральной студии: наблюдать за спонтанными реакциями людей. Другие студийцы ходили в кино и в театр, стояли в длинных очередях или часами ездили на метро. А Лиза подговорила Инку одеться поярче, залезла ей на плечи (благо, разница в росте позволяла) и в таком виде они прохаживались по центру.
— Некоторые крутят пальцами у виска, — восторженно рассказывала Лиза, быстро перебирая ногами рядом с высоким Юриком, — некоторые свистят, кто-то сердито кричит, кто-то хлопает, парни знакомиться предлагают, только мы не за этим, вы понимаете, да? Мы хотели привлечь внимание, а дальше наблюдать.
Юрик понимал. Он собирался потратить в кафе последний рубль, он не успел позвонить домой и мама, наверное, волновалась, он одной рукой держал свой портфель и пеструю Лизину сумку, а другую подставил так, чтобы Лиза могла опираться при ходьбе. Только она не опиралась, а размахивала руками, поддерживая разговор и задевая прохожих. Ей, чтобы привлечь внимание, необязательно было лезть на чужие плечи.
Он начал встречать Лизу из института и носить за ней стопки библиотечных книг. Было странно представлять её будущим педагогом (педагоги, кажется, серьезные взрослые люди, а не легкомысленные девчонки, падающие вам под ноги), но очень быстро Юрик перестал что-либо представлять. Просто, как приклеенный, везде ходил за Лизой.
Маму она насторожила. Когда он как-то в дождь зазвал её домой, мама позвала его в комнату и прикрыла дверь.
— Юрий, — строго спросила она. — Ты уверен?
— Да, — ответил он. — А что?
— Ты же видишь, — сказала мама, — она совсем без головы. Может сделать все, что угодно. Придумать, устроить, соврать.
То, что Лиза может соврать, Юрик знал. Лиза врала, как дышала: про все. Могла сказать, что только что встретила лошадь, и в доказательство привести синяк, который у нее остался, когда она от удивления лбом ударилась о столб. Через два дня выяснялось, что синяк ей поставил отчим, пытаясь поздней ночью не впустить домой, еще через день синяк являлся свидетельством драки с незнакомой девушкой, ревновавшей Лизу к актеру Тихонову, последнюю открытку с которым обе пытались купить в киоске. Юрик никогда не знал, что у нее на самом деле на уме.