Я повернулась к двери, но, взявшись за ручку, остановилась.
Доктор Гилмор может аннулировать мой чек. Он может наложить запрет на выплату. Или, что еще хуже, я могу полностью потерять работу.
Не думаю, что буду скучать по работе здесь, но я брала с доктора Гилмора в два раза больше, чем с других клиентов. Я часто шутила с Оливией, что более высокая ставка — это плата за вредность.
Беспорядок, который только что устроил Джейкоб, казался вполне подходящим под это определение.
Я положила сумку и телефон рядом с кошельком.
По крайней мере, Джейкоб ушел, подумала я, беря щетку.
Глава 4
— Почему ты так долго? — спросила Оливия, как только я вошла в парадную дверь. И тут же забыв о своем вопросе, она потянула меня за локоть в сторону кухни. — Я приготовила нам обед.
Я усмехнулась, глядя на нее.
— Ты готовишь? Мне уже страшно.
Оливия высунула язык, когда мы обогнули кухонный остров.
— Наверное, надо еще немного подождать.
— Полагаю, все, что ты приготовила, было ядовитым еще до того как попало в духовку. — Я оглядела кухню, изучая все грязные миски, мерные стаканы и прочий мусор, сокрушаясь от еще одного беспорядка, который придется убрать.
Прижав мусорное ведро к краю стола, я провела рукой по нему, собирая яичную скорлупу, кучки муки и бумажные полотенца. Некоторые скорлупки намертво прилипли к столешнице.
— Хочу ли я вообще знать, как выглядит твоя духовка внутри? — спросила я Оливию, вздыхая. — Мне нужно будет вернуться вечером, чтобы ее отмыть?
Оливия открыла дверцу духовки и чуть ухмыльнулась.
— Я использовала фольгу на дно, как ты меня учила. Видишь?
Алюминиевая фольга и правда лежала где-то на дне духовки. Однако черные подгоревшие кляксы покрывали большую духового шкафа.
Я наклонилась и посмотрела на блюда, которые все еще готовились.
— Что это?
— Мясной рулет! — Довольная Оливия, улыбаясь, подпрыгивала на своих обутых в тапочки ногах. — Разве ты не гордишься мной?
— Не особо, — призналась я, выпрямляясь. — Но если ты хочешь произвести на меня впечатление, — я потянулась к плите и выключила духовку, — то можешь выбросить этот беспорядок, а потом начать мыть посуду. — Я взяла прихватки и вынула обе стеклянные тарелки из духовки, поставив их остывать на конфорки плиты.
Оливия склонилась над своим научным экспериментом, затем сморщила нос.
— Для ужина вполне сойдет. Брейдон не такой привередливый, как ты. — Оливия обошла остров, за которым я выкладывала свои вещи на барный стул. Она заглянула в мою сумку. — Что ты принесла на обед? Я умираю с голоду. Вся эта работа пробудила во мне аппетит.
— Я принесла лазанью. Ты можешь разогреть ее, пока я займусь твоей кухней. — Я наполнила раковину мыльной водой и начала все мыть.
— Почему ты так поздно? — спросила Оливия, выкладывая лазанью на тарелку. — И почему ты вся в белом порошке?
Я посмотрела на свой наряд. Моя футболка полностью испачкалась «Кометом». Даже красные пятна от соуса, появившиеся утром, теперь исчезли под чистящим средством.
— У Гилморов пришлось повозиться дольше, чем обычно.
Включив микроволновку, Оливия подошла к кухонному столу. На нем слоями валялась одежда — чистая одежда, часть которой ждала, когда ее сложат, а часть уже худо-бедно уложенная в пачки. Оливия схватила футболку и бросила ее мне.
Я с радостью переоделась в чистую футболку и улыбнулась. Золушка кружилась в своем платье, а крестная фея осыпала ее волшебством. В такой день, как сегодня, мне бы не помешало немного магии.
Тут Оливия схватила меня за запястье, выпрямив руку, и уставилась на мои синяки.
— Какого черта, Давина?
Я освободила руку и достала легкую толстовку со дна сумки. Сунула руки в рукава и застегнула молнию до половины.
— Дай угадаю, — проворчала Оливия, положив кулак на бедро. — Твой отец? Или это те мерзкие Гилморы?
— Фрэнсис, — кивнула я в ответ. — Со мной все в порядке. Он загнал меня в угол несколько дней назад. — Я вернулась к раковине, прополаскивая губку для посуды.
— Тебе нужно съехать. Ты же знаешь, мы с Брейдоном с удовольствием приняли бы тебя. У нас есть три свободные спальни, — махнув рукой в сторону потолка, предложила Оливия. — Выбирай!
— Да все нормально. У меня легко появляются синяки. Сама знаешь. Лучше достань наш обед из микроволновки, пока лазанья не взорвалась.
После напоминания, что она готовит — или, по крайней мере, готовит в версии Оливии — подруга бросилась к микроволновке. Наш обед плевался, брызгался, а затем шипел, когда тепло вырывалось наружу. Я схватила Оливию за руку, чтобы остановить ее, когда она полезла в микроволновку.
Она растерянно смотрела на меня, пока я не сунула ей в руку набор кухонных прихваток. Оливия оглянулась на микроволновку и захихикала, и используя прихватки, вытащила оттуда блюдо.
Пока она делила порцию на две тарелки, я вернулась к раковине с мыльной водой и закончила мыть и ополаскивать посуду, а затем поставила ее сушиться на полотенце.
— Ешь, — велела Оливия, когда я вытирала руки. — Я тебя знаю. Весь день носишься как сумасшедшая.
Я закатила глаза.
— Сейчас только час дня. Вряд ли это можно считать целым днем.
Оливия посмотрела на часы и надулась.
— Ты можешь отлучиться до конца дня?
Я покачала головой, используя вилку для разрезания лазаньи.
— Опять скучаешь?
— Скука не самое подходящее слово для описания моей жизни. Что вообще домохозяйки делают весь день?
— Готовят, убирают, воспитывают детей. — Я подняла глаза к потолку и прислушалась, нет ли близнецов. — И где же твои демонические отродья?
Оливия усмехнулась.
— У бабушки.
— У которой бабушки? — поинтересовалась я, приподняв одну бровь.
Я любила мать Оливии Эдит до глубины души, но она не жила в реальном мире вместе со всеми нами. Однажды она подала мальчикам на обед вино и икру, настаивая на том, что это вполне приемлемо во многих европейских странах. В то время им было по два года.
На очистку стен, занавесок, кроватей и толстого ворсового ковра в их спальне ушло несколько часов. Словно одержимые, они извергали из себя содержимое своих маленьких желудков, которое с невероятной скоростью разлеталось по комнате во все стороны. Именно в тот день я окрестила близнецов демоническими отродьями, хотя старалась никогда не использовать это прозвище, если они рядом.
После этого инцидента муж Оливии Брейдон запретил Эдит смотреть за мальчиками без присутствия другого взрослого. Чего не знал Брейдон, и что я поклялась хранить в тайне, так это то, что Оливия тоже присутствовала на этом обеде. Оливия считала праздник великолепным, пока я не заставила ее помогать отмывать икорную блевотину с ковра.
— Мама Брейдона отвела мальчиков в зоопарк, а потом они проведут ночь у нее дома.
— Значит... Сегодня вечер свиданий? — Я посмотрела на обугленные кляксы в блюдах с мясом. — И ты решила отравить своего мужа, пока детей нет дома?
Оливия погрозила мне вилкой.