— Представляешь как ту дверь? — уточнила Оливия. — Которой ты управляешь своими видениями?
— Именно, но здесь это больше похоже на белое облако. Что-то, что я могу вытолкнуть из своего тела в любом направлении.
— Удивительно, — заметила Бернадетт, взяв меня за руку, чтобы увидеть, как зашевелились волоски. — Но ведь экстрасенсорные способности не могут проявляться в физическом мире. Это весьма странно.
— А самое интересное, — улыбаясь, сообщила я Оливии и Бернадетт. — Он недостаточно силен, чтобы пробиться через эту штуку, чем бы она ни была. Эта штука — его криптонит.
Бернадетт отпустила мою руку.
— Можно мне посмотреть? — Оливия протянула руку, подпрыгивая на месте.
Я взяла ее за ладонь, пытаясь открыть свой разум, чтобы показать, но ментальные ворота не открывались.
— Нет, наверное, нет. Извини.
— Потому что она не экстрасенс, — проворчала Бернадетт, проходя через комнату. — Мне нужно провести небольшое исследование. Посмотрим, смогу ли я найти информацию об этом.
— Исследуй, сколько хочешь, но делай это побыстрее, — посоветовала я Бернадетт, выбрасывая брошенный ею бутерброд в мусорное ведро. — Я твердо решила найти Тауни. Мне нужна твоя помощь, но если понадобится, я пойду в следующее видение одна.
Бернадетт, сидевшая за своим столом в дальнем конце комнаты, махнула рукой через плечо, показывая, что услышала меня.
Когда я потянулась за ветчиной, собираясь ее убрать, Оливия схватила упаковку.
— Это очень вкусная ветчина.
Я покачала головой, убирая майонез в холодильник.
— Как думаете, почему Давина может так быстро перезаряжаться, а вы нет? — обратилась Оливия к Бернадетт через всю комнату.
— Возможно, потому, что она не отягощена наследием прошлых поколений экстрасенсов, — ответила Бернадетт. — В чатах в Интернете ходят теории, что экстрасенсорная энергия — это все на уровне сознания. Что мы проявляем чувство усталости, когда на самом деле энергия безгранична.
— Стоп, что? Вы запутали меня, — перебила я, посмотрев на них.
— Она имеет в виду, что ты не знаешь, что должна уставать, и поэтому не устаешь, — объяснила Оливия. — Я ходила на курсы мотивации, где рассказывалось об исследовании, согласно которому успешные люди часто не испытывают умственной и физической усталости в той же степени, что неуспешные. Они уверены в том, что могут работать невероятно долго и не чувствовать усталости. В то время как обычные люди видят, что их родители приходят домой в пять часов измученными и уставшими, и когда они вырастают, то подражают им в этом. Даже если они не устали, все равно думают, что совсем без сил.
— Хорошо сказано, девочка. А теперь помолчи, — фыркнула Бернадетт. — Я тут пытаюсь работать.
— Неужели существуют онлайн-чаты для экстрасенсов? — шепотом спросила я Оливию.
Подруга пожала плечами, затем усмехнулась и подошла к столу Бернадетт, встав позади нее.
— Ваш ник — Берни 2.0? — Оливия хихикнула за спиной Бернадетт. — Берни... Мне нравится. Думаю, с этого момента я буду называть вас так.
— Осторожно, девочка, — предупредила Бернадетт. — Ты переходишь границы, которых даже не видишь.
Оливия подмигнула мне, а затем продолжила наблюдать за Бернадетт через плечо.
Глава 38
Я закончила уборку на кухне, пока Бернадетт щелкала на своем ноутбуке в другом конце комнаты. Оливии в конце концов надоело шпионить, и она перебралась на диван, где принялась читать «Вестник», пока не задремала.
Меня все еще переполняла энергия, поэтому я отыскала веник и подмела полы. Затем взяла швабру и перемыла их. Прополоскав и убрав швабру, я осмотрелась в поисках другого занятия. Не сказать, что в доме Бернадетты грязно, но занятость всегда успокаивала мои нервы и приводила мысли в порядок. На фоне безумия отца, отравления бабушкой, чуть не утонувшей лучшей подруги и напряженной ситуации с пропавшим подростком, которого удерживает какой-то маньяк-экстрасенс, я постепенно сходила с ума.
Я решила заняться уборкой второго этажа. Обшарив все вокруг, я нашла пылесос и начала уборку в спальне Бернадетт. К тому времени, как я добралась до другого конца второго этажа, запас моей энергии начал иссякать.
Открыв последнюю спальню, я поразилась тому, насколько прекрасна эта комната. Угловое помещение с двумя стеклянными стенами. Две другие стены украшал темно-зеленый орнамент из плюща с крошечными фиолетовыми цветочками. Покрывало на кровати и акцентные подушки были выдержаны в том же темно-фиолетовом цвете и выделялись на фоне глубокого красного дерева рамы кровати и подходящей мебели.
— Тебе нравится? — спросила Бернадетт у меня за спиной.
Я вздрогнула, не ожидая, что кто-то подкрадется незаметно.
— Очень нравится. Это мамина комната?
— Нет, дитя. Но она ее обставляла. — Бернадетт подошла ко мне, оглядываясь по сторонам. — Эмбер сделала ее для тебя.
Сбитая с толку, я повернулась лицом к Бернадетт.
— Почему? Когда?
— Примерно за месяц до смерти, — отозвалась Бернадетт, подойдя к одной из стеклянных стен. — Она ничего не объяснила. Вообще ничего. Только сказала, что когда-нибудь это место станет твоим, и она хотела, чтобы ты чувствовала себя как дома.
Обойдя комнату, я осознала, что невольно потянулась к кулону с лунным камнем, которого больше нет. С легким вздохом я опустила руку и заглянула в ванную комнату, а затем обошла спальню по кругу. Стеклянные двери в белом обрамлении выходили на террасу. Сразу за дверью стояли два огромных горшка с растениями, увитые плющом, который каскадом стелился по бетону.
Я снова посмотрела на двери и резко вдохнула, осознав, что серебряные ручки, рама дверей, прозрачное стекло — все это совпадает с моими воображаемыми дверями.
— Я здесь уже была?
— Нет, — ответила Бернадетт, наклонив голову и посмотрев на меня сбоку. — Как раз это мне и показалось интересным, когда ты выбрала французские двери в качестве механизма перехода к видениям и обратно.
— Но как? Откуда я знала?
Бернадетт пожала плечами.
— Разве это имеет значение?
Полагаю, что с точки зрения общего положения вещей, это и правда неважно. Но очень любопытно.
Оливия вошла в комнату, оглядываясь по сторонам. Она заглянула в ванную, но затем перешла к дверям на террасу. Открыла их настежь, и в комнату ворвался свежий ветерок, подняв многолетнюю пыль.
Оливия чихнула, затем подпрыгнула, махая руками.
— Ой, ой, ой. Больно. Мой нос. Больно.
— Тебе нужно снова приложить лед, — посоветовала я, выходя из комнаты. — Уменьшить отек.
Они последовали за мной вниз. Завернув немного льда в полотенце для Оливии, я снова посмотрела на Бернадетт.
— Нашла что-нибудь полезное в Интернете?
— Пока нет. Но мои друзья попытаются поискать.
— Берни... — поддразнила Оливия, прижимая лед к носу. — У вас есть друзья? Я так горжусь вами.
Бернадетт посмотрела на меня.
— Объясни мне, зачем ты таскаешь с собой эту девчонку. Насколько я могу судить, она бесполезна.
— Она далеко не бесполезна. И она весьма изобретательна, когда к чему-то стремится. Она умная, веселая и общительная.