В сумерки он выскальзывает из дома и поспешно устремляется в предместье, где вряд ли встретишь кого-нибудь из знакомых. На улице пасмурно и неприветливо. Смертная тоска давит город. Солнце на небосводе закрыто туманной пеленой, сырой ветер сотрясает голые плечи деревьев, обдирая с них последние листья.
Время осени — время угасания.
Композитор каждый день обходит город вдоль крепостной стены. Что еще остается поверженному великану, как не вдыхать пыль на этой окраине жизни? И возвращается домой, когда на улицах становится темно.
И вот в один из таких вечеров, безрадостный и серый, неожиданно воскресла новая надежда. Когда понурый пешеход приближался к дому, надвинув шляпу на лоб и опустив голову, его догнали одноконные дрожки. Неожиданно они остановились. Полноватый мужчина в сером пальто проворно соскочил и бросился навстречу композитору. Издалека он протянул ему свою правую руку, размахивая левой, в которой держал шляпу, неутомимо, с пафосом тараторя так, что прохожие оглядывались:
— Приветствую вас, маэстро! Вы здоровы? И уже дома? Вся Вена ждет вас! И больше всех я. Не могу дождаться! Вы должны спасти нас!
Мрачный взгляд не остановил торопливой речи Иоганна Эмануэля Шиканедера — актера, сочинителя комедий, автора либретто оперы Моцарта «Волшебная флейта» и, разумеется, в первую очередь, весьма ловкого директора театра.
Он был одарен одинаково как в области искусств, так и в области коммерции. Но делец преобладал в нем над художником. И Бетховен не любил его. Он вспомнил ходившие в Вене толки, что Шиканедер бессовестно обогатился за счет оперы Моцарта, выплачивая композитору весьма скромные суммы.
— Вы нуждаетесь во мне? Вы?
— Да, и не только я, а все наше искусство! Вена жаждет новой оперы. Вы знаете, искусство Сальери и других итальянцев уже не удовлетворяет. Мы хотим чего-то сильного, чего-то ослепляющего, чего-то такого, чего мир еще не слышал. И это можете создать только вы!
«Заврался», — думает Бетховен, мрачно уставившись на велеречивого Шиканедера.
— Садитесь ко мне! — пригласил его в коляску директор театра. — Конечно, такому художнику, как вы, не пристало ездить в подобной тележке, но мы и в ней сможем потолковать не хуже, чем в императорском экипаже. — Театральным жестом он обнял композитора за плечи, увлекая к своей коляске. И пока он говорил без устали, мысли композитора были о другом.
Этот балаболка явно преувеличивает. Наверняка. Но про новую оперу он не сам, конечно, придумал. Он советовался об этом с уймой других, более серьезных людей. Итак, Вена ждет меня, хотя известно, что способности сейчас находятся на грани гибели.
Робкое чувство радости возникло в его душе, в то время как голос Шиканедера манил и сулил всевозможные выгоды и даже квартиру в самом театре. Угасшее чувство веры в себя воспрянуло.
И как было свойственно Бетховену все воспринимать страстно, надежда и на этот раз мгновенно охватила его с невиданной силой. Он давно мечтал, чтобы театр поручил ему создать оперу. И что же? Это предложение сделано ему тогда, когда несчастье убило в нем веру в себя!
Людвиг ван Бетховен чувствовал, что он опять, несмотря ни на что, станет тем, кем был раньше, — борцом, который не отступает, не складывает оружие.
Однако окончательного ответа Бетховен не дал. Да, что касается оперы, он попробует, свободную квартиру при театре придет взглянуть как можно скорее, а там будет видно. Там будет видно!
Много раз он потом прибегал к этому уклончивому ответу.
Сейчас же он чувствовал, что пока его настойчиво призывает другое дело.
Четыре года назад он сказал Бернадотту, что напишет сочинение в честь самого талантливого защитника молодой республики — Наполеона Бонапарта. Он все больше восхищался этим мужем, который также отважился взять судьбу за горло! Он побеждал на полях сражений там, где другие терпели поражения. Так же должен и так победит Людвиг ван Бетховен!
Воскресшая сила стремилась воплотиться в музыке. Он начал писать свою Третью симфонию.
Думал ли он, что открывает ею новую эпоху в симфонической музыке? До сего времени музыка симфоний чаще всего бывала гладкой, развлекательной, не содержащей глубоких мыслей. Бетховен вкладывал в свое новое творение совершенно определенное содержание — это борьба за счастье, сражение человека против судьбы.
Самый мужественный из всех композиторов создает музыку высочайшего мужества, изображая в ней борьбу могущественного героя за свободу и его гибель.
С чем сравнить это его творение? С полотном, на котором художник изобразил благородного героя?