— Мистер Дэвис, здесь мистер, он хочет с вами говорить.
Мистер Дэвис так низко полулежал в кресле, что головы его не было видно. Зрелище, видно, пришлось ему по вкусу: когда он обернулся, слезы все еще стояли у него на глазах.
— В чем дело? — раздраженно спросил он.
— Полиция, — тихо сказал Бэньйон. — Прошу вас выйти со мной.
Мистер Дэвис, маленький щуплый человек, немедленно вскочил, словно в него вонзились десяток иголок и обеими руками пригладил свои редкие волосы.
— Да, да, разумеется, конечно, сию секунду!.. — он взял Бэньйон под руку. — Вы из полиции нравов? Речь идет о продаже спиртного или…
— Нет, у меня другое.
Мистер Дэвис облегченно рассмеялся и последовал за Дэвом в вестибюль.
— Ну, одно это меня уже утешает, — он прямо-таки сиял.
Бэньйон поблагодарил негра за услуги и отпустил его. Хозяин бара «Трех ангелов» являл собою пестро одетого человечка, так и лопавшегося от распиравшей его энергии. Даже когда он стоял на месте, жизнь и потребность в движении били в нем неиссякаемым ключом.
— Так о чем речь, сержант? — спросил он, ознакомившись с удостоверением Бэньйона. Его ладошки фамильярно хлопали по рукам Дэва.
— Парень, что ты тянешь! Ты что, имеешь что-нибудь против моей лавчонки, а?
— Нет. Я имею в виду девушку по имени Люси Карровэй. До меня дошло, что она оставила работу у вас. Почему?
По выражению лица мистера Дэвиса было заметно, что с его сердца свалился еще один тяжелый камень.
— Так вот, случилось это вчера вечером, как гром среди ясного неба. Подходит она ко мне и говорит, что просит расчета. Ну, в конце концов, я не волен удерживать девочек, они приходят и уходят, когда им заблагорассудится. Иногда они нанимаются всего на одну ночь, если находится мужчина, который в состоянии их содержать, они больше и не возвращаются. И я, значит, говорю: «О’кэй, Люси, тебе лучше знать! Желаю тебе счастья!» Отдал ей деньги, что ей причиталось, и она ушла.
— В котором часу?
Дэвис прищурился.
— Примерно в четверть одиннадцатого, может быть, в половине одиннадцатого она пошла поесть. А когда вернулась, сказала, что оставляет место. Значит, после половины одиннадцатого.
— Она была одна, когда уходила и вернулась?
— Честно говоря, сержант, я не видел. Но когда мы говорили, она была одна.
— Кстати, где она живет?
Дэвис пожал плечами и сделал непонимающее лицо.
— Откуда мне знать? То-есть, я понимаю, мне полагается знать такие вещи, но если бы я попытался запомнить адреса всех моих девушек — боже мой, инспектор! Я ведь вам уже говорил, они приходят и уходят, как волны прибоя, и у большинства из них с собой чемоданчик с самым необходимым. Пляжное добро, понимаете меня — чем тут интересоваться?
Дэв Бэньйон кивнул и наморщил лоб. Сквозь вращающуюся дверь в бар врывался ветер, срывавший висящие на стенах плакаты.
— Скажите, у Люси не было здесь подруг, которые знали бы ее адрес?
— Это мысль! — воскликнул Дэвис и щелкнул пальцами. — Пойдемте-ка напротив и спросим Дженни, она дружила с Люси, если вообще можно говорить о дружбе между такими девушками. — Он расхохотался и подхватил Бэньйона под руку. — Знаете, когда им по вкусу один и тот же парень, дружбы как не бывало…
Дженни оказалась полной блондинкой. Она сообщила, где жила Люси. Гостиница «Реал», Спрайо-стрит угол шестой стрит. Под конец она сказала:
— Будем надеяться, с ней ничего не случилось. Она была хорошей девчонкой.
Бэньйон уже привык к этому выражению, и все-таки вздрогнул.
— Нет, думаю, что нет.
— А что вам от нее нужно? — спросила Дженни.
— Нам нужно получить от нее кое-какие сведения.
— Ах, ваши парни всегда так говорят, подожгли ли дом или украли секрет атомной бомбы, — недоверчиво проговорила Дженни.
— Можешь не сомневаться, это на самом деле так, — заверил ее Бэньйон. — Большое спасибо, Дженни.
Взял такси и поехал в «Реал», третьеразрядную, но на удивление чистую гостиницу. Объяснил дежурному, кто он такой и зачем здесь, на что молодой служащий в роговых очках ответил:
— Мисс Карровэй оставила нашу гостиницу прошлой ночью. Я как раз дежурил, и точно помню, когда она уезжала: в без четверти час.
— Она была одна?
— Нет, в сопровождении какого-то господина.
— Гм… — Бэньйон закурил сигарету и передохнул, ожидая пока от стойки отойдет один из жильцов, спрашивавший у служащего свои ключи и почту.